Вдова живого мужа

Не то чтобы "Форстер" поразил Катерину в самое сердце или она начала вдруг с глупым видом глазеть по сторонам, но один вывод она сделала определенно: Дмитрий в своем самомнении - "Я делаю из тебя современную женщину" - утратил чувство меры. В самом деле, считать заведение, в котором можно просто красиво поесть и потанцевать, чуть ли не вертепом? А её чем-то вроде провинциальной гимназисточки, не могущей устоять перед соблазнами большого города. За пять лет жизни в столице она бывала и в театрах, и однажды даже на приеме в Кремле - Георгий Васильевич пригласительные билеты ей преподнес; тогда ещё он ухаживал за нею, и, видимо, на что-то надеялся - блестящий нарком!..

Катерина не слышала разговора Петруши и Торопова о том, что они едут в знаменитый русский ресторан и приготовилась к общению с немцами, но, идя к своему столику, то тут, то там слышала правильную русскую речь, создавшую впечатление, что они из России и не уезжали.

Обилие впечатлений так подействовало на женщину, что в какой-то момент звуки вокруг она воспринимала будто сквозь вату, так что даже не сразу поняла, что рядом сидящий Шульц обращается к ней:

- Что вы будете заказывать, Катюша?

- Ради Бога, Вильгельм Зигфридович, - умоляюще произнесла Катерина, возьмите все на себя. Я, признаюсь вам честно, в ресторане впервые, так что от волнения и вовсе ничего не соображаю.

- Ну-ну, голубушка, - похлопал её по руке профессор, будто она пациент, беспокоящийся перед серьезной операцией, - уверяю вас, вы ничего и не почувствуете!

Катерина благодарно улыбнулась. От её обезоруживающей откровенности профессор приосанился и на чистейшем немецком - а на каком ещё говорить немцу, хоть и обрусевшему? - сделал заказ. Официант его прекрасно понял, хотя мог говорить и по-русски, как всякий онемечившийся россиянин.

- Господа, - заговорил между тем Петруша, не обращая внимания на чью-то - Верещагина, что ли? - поправку: "Не господа, а товарищи!" - здесь пока мы все - господа! Так вот, думаю, никто не станет возражать, если я с Катюшей, пока суд да дело, станцую танго?

- Ну и обормот! - беззлобно рассмеялся Торопов. - Что значит молодой волк - и хватка другая, и прыть...

Молодой хирург склонил голову перед Катериной и под звуки аргентинского танго увел её на середину зала.

- Видите того мрачного господина за столиком напротив? - зашептал он ей в ухо, сделав несколько па. - Узнаете?

- Нет, - покачала головой Катерина. - А я должна его знать?

- Помните: "Я - гений Игорь Северянин"? Так вот это он! Неужели вы не были влюблены в его стихи? Говорят, поклонники в провинциальных городах выпрягали из коляски лошадей и везли его на себе! Самые богатые женщины России готовы были бросить к его ногам целые состояния! Да, как говорили древние, "сик транзит глориа мунди"! Так проходит земная слава. Иначе он не сидел бы сейчас с такой кислой физиономией?

Катерина покраснела. Опять она попала впросак! Вместо того чтобы в который раз оттачивать свой немецкий язык, лучше бы о поэтах российских почитала! Попроси он её сейчас рассказать какое-нибудь стихотворение, и не вспомнит, пожалуй! Разве что пушкинское "Я памятник себе воздвиг нерукотворный". Ее преподавательница литературы Виктория Аполлинарьевна не признавала современных поэтов. Говорила пренебрежительно: "Этот грубиян Маяковский", или "Этот ненормальный Хлебников"!

- А вы что-нибудь помните наизусть из стихотворений... Северянина? робко спросила она.

Петруша будто ждал её вопроса. Прямо-таки разразился стихами.

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж.

Королева играла в башне замка Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил её паж...

Тут он вздохнул, набрал побольше воздуха, но как раз закончилось танго. Катерина поспешила к столику, стараясь не замечать огорченного лица Петруши - ведь он только разлетелся...

- Черт знает, какие короткие у них танцы! - буркнул он, усаживаясь за стол.

Друзья-хирурги дружно захохотали, но в их смехе сквозило злорадство: когда теперь подойдет его очередь?! Нечего было спешить поперед батьки...

- Мы с Петей видели поэта Игоря Северянина, - поспешила на выручку Катерина: она чувствовала, что, пока разговор за столом не стал общим, Петруша представляет собой удобную мишень для острот, что, как она успела понять, молодой человек воспринимал крайне болезненно. - Сидит с какой-то девушкой, такой грустный...

- Зато его собрат по перу, по соседству с нами, очень даже веселый! хмыкнул Верещагин.

- Ты ещё кого-то из бывших видел? - сразу заинтересовался Петр Петрович.

- Во-первых, он никакой не бывший. Просто разъезжает по заграницам; вестимо, дуракам счастье... Сережка Есенин собственной персоной!

- Насчет дурака ты, пожалуй, загнул! - вмешался всегда молчащий хирург Фирсов.

- В том смысле дурак, что деньги дурные и тратит он их по-глупому, на всякую шелупонь!