Вечеринка

В горах Туркестана
веселая кавалькада.
Бирюза небесная бредит
медянкой и ярью.
Ах, как смеется, сидя в седле,
дочь сербского господаря!
Вписал фигурку всадницы в пейзаж
художник влюбленный.
Блеск ее глаз,
серебряных браслетов звон,
на шее монисто из Яффы:
с первого взгляда!
В горах Туркестана
(эхо и пыль)
веселая кавалькада.
А на обочине художник:
мольберт, краски,
палитра с солнцем на склонах,
с золотым и алым,
с цветом небесным,
недаром алую феску
надела с утра, шляпку сняв,
дочь сербского господаря:
алое ей к лицу,
златовласой.
Придержи коня,
погляди на меня,
дочь беглеца в Россию,
прекрасная беглянка
Анка!
Весела ты,
изгнанница,
юница.
Запомнили
смех твой
горы.

«Когда поворачивает река событий — волны вольны…»

* * *

Когда поворачивает река событий — волны вольны, —
меня охватывает тоска, и она полнее луны.

Но потом я чувствую тишину, и так она высока,
что опираются на волну ее голоса облака.

Ты меня вспомни лет через сто на излучине горних вод,
где все печали мои — ничто перед одной из нот.

Сутки

Дни труда, в которые о себе забываешь, дни самозабвенья,
дни беды, где все тебя ранит, дни самозащиты,
дни тревоги, которой пропитан воздух,
дни, начинающиеся поздно,
дни, кончающиеся рано;
дни суеты,
в которые сжигаешь и наводишь мосты,
и многие другие дни.

А ночи — все! — колдовство!
«Смотри!» — все равно что: «Странствуй!»
Компания их отличается постоянством:
вот Возничий и Дева, Стожары и Лев,
Волосы Вероники (а где же сама Вероника?
в какие края уплыла?
какая была?);
вот Стрелец — он по-прежнему целится в нечто или в ничто;
Скорпион, Лебедь, Рак (Скорпион вместо Щуки);
а на бархате черном нездешних широт и мест —
Южный Крест.
И ночные пташки, любительницы расцветать
и летать
в эту темень и тишь, —
фиалка и летучая мышь.

И наполнены грузом городов, нив, вод и лесов,
ночь — это я! — букеты блистающей яви,
день — это ты! — всё человечье в едином сплаве, —
как колеблемы эти неравные чаши весов!
Ночь — это я! — колючих свечений шары,
день — это ты! — плодов рукотворных дары,
и тебе — золотые поля, а мне — голубые долины.
Но мы — сутки, мы — сутки, и мы неделимы!

К портрету

Попадались ей топазы, розы редкой красоты,
а она любила стразы и бумажные цветы.
Предлагали ей хоромы, шемаханские шатры,
были ей милее дома хулиганские дворы.
За нос праведных водила, лишь с отребьем и спала,
воду сызмальства мутила. Что за женщина была!

Песочные часы

1. «Сделай из песка — стекло…»

* * *