Вечеринка моей жизни

– Тогда ладно, – сказала Надя и выбрала традиционный набор таро Райдера Уэйта, потому что после многолетней дружбы с Мэди Надя была знакома со значением этих карт. Мэди не смогла бы придумать другое толкование, чтобы заставить ее чувствовать себя лучше.

– Готова? – спросила Мэди, ее светло-карие глаза сияли, как будто она была наполнена светом изнутри. А выгоревшие на солнце волосы переливались в свете свечей и ниспадали идеальными волнами, обрамлявшими ее лицо в форме сердца.

Надя кивнула, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выбрала карту.

– Ой, – прошептала Мэди, и тревога в ее голосе заставила Надю поежится.

Она взглянула на подругу из-под опущенных ресниц, желая убедиться, что Мэди не подменила карту, но боясь посмотреть на изображение на ней.

– Все так плохо?

Мэди сглотнула. Ее глаза расширились от ужаса, а рот сжался в тонкую линию, когда она кивнула.

– Но это прошлое, так что, конечно, это не… приятно, милая.

Надя взглянула на карту. Человек лежал на земле, десять мечей вонзились ему в спину.

– Вполне очевидно, не так ли? – спросила Надя, пытаясь улыбнуться, но неудачно.

– Вытащи еще одну, – скомандовала Мэди.

Надя сделала, как ей велели.

«Тройка мечей». Теперь это было сердце, пронзенное тремя мечами.

Слезы навернулись на глазах Нади. За эти годы она получила много тройных мечей. Ничего нового, но все равно больно.

В глазах Мэди тоже стояли слезы. Но она первой пришла в себя. Она покачала головой, отчего ее божественные волосы рассыпались по плечам, и сказала:

– Мы знаем, что прошлое – отстой. Теперь давай выберем одну для настоящего, а затем другую для будущего.

Именно тогда Надя начала пить розовое вино, поэтому остаток вечера прошел как в тумане. Этим утром в машине, пока ее мама тихо плакала на другом конце телефона, она вспомнила только о карте для настоящего. Это была «Десятка жезлов», человек, взваливший на себя охапку палок, вес которых был таким тяжелым, что у него подгибались ноги.

Она чувствовала эту ношу всем сердцем.

Затем на будущее она достала «Башню». На карте была изображена молния, которая ударила в стоящую на вершине горы башню, и подожгла ее, а также два человека, выпрыгнувших из окон.

– Я сдаюсь! – воскликнула Надя, ей было настолько грустно, что она даже плакать уже не могла. – Давай закончим на этом, Мэдс. Моя жизнь будет отстойной, верно?

– Но «Башня» не такая уж плохая карта, милая! – по какой-то причине Мэди улыбнулась.

– Разрушение. Потеря баланса, что же еще? Ах, да, хаос. Вот что она означает.

Мэди взяла Надю за руки, чтобы успокоить, и это сработало.

– Посмотри на свет. Это означает божественное вмешательство. Еще? После хаоса наступает восстановление. Башня означает радикальные перемены, которые могут привести к твоей лучшей жизни. Ну, возьми еще одну, чтобы прояснить ее значение.

Надя уступила подруге, потому что хотела отправиться спать.

Следующая карта лишила обеих дара речи. Это была «Десятка кубков».

– О, боги! – воскликнула Мэди своим нежным голосом.

Надя просто уставилась на карту, в то время, как на нее снизошло странное спокойствие. На карте была пара, которая стояла, обнявшись, лицом к красивому дому и зеленому саду. Двое детей радостно играли рядом с ними. Река текла по зеленым пастбищам, а на фоне ярко-голубого неба на радуге расположились десять золотых чаш.

– Карта обладания всем, – благоговейно произнесла Мэди. – Держись за это чувство в своем сердце, Надита. Я знаю, что это сбудется.

Надя положила карту под подушку, а утром засунула ее в сумочку, не как компас, а как талисман от всех тех неприятностей, которые произойдут до того, как исполнится все обещанное «Десяткой кубков».

Но что, если Надя сократит свои потери? Что, если она исчезнет с лица земли и больше никогда не покажется на свет? Что, если она сбежит?

Однако, как только эта мысль пришла ей в голову, она тут же откинула ее. Надя не убегала от проблем, она не пасовала перед трудностями и не была трусихой.

И она не сделала ничего плохого. Это Брэндон должен был исчезнуть, что он скорее всего и сделал. С четверга о нем не было ни слуху, ни духу.

Если уж на то пошло, она пыталась исправить ошибку, терпя его неуважение в течение стольких лет.

– С бабушкой все будет хорошо, – наконец сказала Надя. По-видимому, ее голос звучал решительно, так что мама даже не стала спорить. На самом деле, она вздохнула с облегчением. Надя продолжила: – Только, пожалуйста, пока ничего ей не говори. Я знаю, как это тяжело, но я хочу сама сообщить ей новости. Она никогда не любила Брэндона.

Облегчение ее мамы донеслось до нее по телефону.

– Ay, hija! Я ничего не скажу.

Побурчав еще немного о том, что нельзя доказать правоту бабушки, мама повесила трубку.

Бабушка Каталина и дедушка Леонардо были единственными из всей большой семьи, кто приезжал каждый год.