Читаем Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник) полностью

< Текст прерывается. Цвет Стены ТёмноСерый – Цвет непроходимой Пустоты, словно перед Глазами Воскресшего – безнадёжное Пространство, на котором никогда не вырастут даже самые маленькие Цветы, ибо чрезмерное Милосердие и Сострадание в Начале Пути неизбежно приведут к Жестокой Разделённости в Завершении всей Дороги. Далее снова следуют Слова тех, кто стоит у Входа… > Впрочем, хранимый дальними Звёздами и без того не вправе ждать Любви от Звёзд близких. Не скоро встретится с ним и Смысл Вселенной. Но исчезая в Чужом Мире, он будет иногда счастлив, словно Невидимая Звезда, летящая в совершенно неведом Пространстве.

< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Всё прошло. Остался лишь Ветер сам по себе. Кажется, шумят Деревья, но это не Шум Ветвей и Листьев – это шумит Ветер сам по себе. Прошла Предсказуемая Бесконечность, собран и развеян Урожай Нелепой Необходимости. Остался только Ветер сам по себе, умерли Мечты, забыты Прикосновения. Слабая Оболочка Веры рассеялась, и стало ясно:

Стремления и Отстранения поразному одинаковы и одновременны – остался только Ветер сам по себе, ибо он – и Вода, и Холод во Время Жажды и Зноя, и в то же Время он Ветер сам по себе – без Воды, без Холода, без Шума Деревьев. Он невидим, но различен. Он внезапен, но вечен, и даже Огонь, который появляется неизвестно откуда и уходит неизвестно куда, – только Красное Отражение его Непостижимых Желаний.

< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Я поверил бы в Провинциальность Вселенной, если бы не верил в Бога Невозможного. Я поверил бы в Предсказуемость Разделённого Сада, если бы не услышал в этом Саду Крик Павлина – гаснущий Вопль Одиночества, скрытый в собственном роскошном Оперении. Я поверил бы в Бесцветность Мира, если бы не встретил однажды Ирбиса – снежного Барса в Красноватой Позолоте. Я поверил бы, что вокруг нет Чудес, если бы не знал, что Крик замурованной Улитки обязательно достигает Неба.

Я поверил бы, что Совершенство и Красота недостижимы, если бы однажды мимо меня не проползла прозрачная Змея – без Капли Яда в своём откровенном Теле. Я поверил бы, что Жизнь кратковременна, а Забвение бесконечно, если бы мне не было известно, что Завершение – это только Возвращение на Пути к Неизвестному.

Тридцать третья Молитва о Равновесии

< Текст прерывается… > Однажды в Дом Правителя вползла самая страшная и бесконечная в своей Протяженности Змея. Правитель спросил: «Как её зовут?». Ему ответили: «Имя её – Твоя Совесть».

«Невозможное больше Бесконечного, – сказал Правитель, взял Меч и отсёк Змее Голову. Но Тело Змеи даже без её Головы ещё долго продолжало извиваться в Доме Правителя. Затем Труп Змеи съели Собаки Правителя, а Память о Змее съел сам Правитель, запивая эту Отраву вечным Вином Забвения. Затем Правитель превратился в собственную Совесть, которая в Конце Концов и задушила Правителя. Перед Гибелью Правитель сказал: «Бойтесь Совести – не впускайте эту Змею ни в свой Дом, ни в своё Тело».

Я не ошибся когда сказал: «Невозможное больше Бесконечного».

Я не ошибся, думая что Моя Совесть бесконечна. Но, когда Бог Невозможного отрубил Змее Голову, оказалось, что это не Голова Змеи, а Голова преступного Правителя, который возомнил себя Богом Невозможного…

Помандрес Владимира Шали

Введение

Множество трудов и публикаций посвящено египетским корням герметических знаний и умений. Но при их написаниях использовались, как правило, или первоисточники в виде переведенных египетских текстов или комментарии специалистов, комментарии к комментариям…

При всём уважении к такому подходу, следует отметить, что проникновение в эзотерические слои истории именно эзотерическими средствами духовного видения в наибольшей степени соответствует духу масонской традиции.

До сих пор далеко не все древнеегипетские тексты найдены, а среди найденных множество не прочитано. Несмотря на детальную расшифровку древнеегипетской письменности, абстрактные понятия, связанные с философским осмыслением жизни, однозначной интерпретации не находят. Ибо Идея больше смысла, а смысл больше слов.

Единственным в России писателем, который через свои произведения делится с миром собственным видением жизни и философии древнего Египта, является Владимир Шали.

Основная тема его произведений – Египет как первоисточник всех мировых культур и религий, Египет как фундамент Мироустройства для прошлых, настоящих и будущих Цивилизаций.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия