Читаем Вечные ценности. Статьи о русской литературе полностью

Вечные ценности. Статьи о русской литературе

В очерке «Прощание с хутором» деревенщик Б. Екимов описывает невеселую картину хуторского разорения: «Это, считаю я, показатель того, что настоящий хозяин в задонских казачьих хуторах уничтожен революцией, гражданской войной, коллективизацией, “тридцать седьмым годом”. Расстреливали, губили в тюрьмах, высылали на Север. И снова расстреливали, “кратировали”, лишали права жить и трудиться на этой земле. Сиротили и вдовили донскую землю, забирая и забирая лучших работников, пахарей, казаков, просто мужчин».

Отрывок «Из книги “Арифметика войны”» О. Ермакова – живая, яркая картинка из времен похода в Афганистан. Вполне натуралистическая, но без подчеркивания ужасов, – о них, собственно, говорится уже как о воспоминаниях: описывается путь группы солдат домой.

Мы слышим речь мужественного человека, исполнившего свой долг и никак не преувеличивающего своих заслуг: он рассказывает только правду. Повествование обрывается, когда он, распростившись с товарищами, близится к возвращению в семью, – его должны ждать жена и трехлетний сын. Мы остаемся с чувством жгучего интереса: как прошла встреча? Не помешало ли что-нибудь? Хотелось бы знать…

Впрочем, если книга будет опубликована – может быть и узнаем…

А. Белый, в большом эссе «О Пушкине, Клейсте и недописанном “Дубровском”», высказывает много интересных мыслей, но главный его тезис, построенный на сопоставлении Пушкина с замечательным немецким писателем, романтиком Генрихом фон Клейстом, неубедителен: почти наверняка Александр Сергеевич Клейста не читал.

За немецкой литературой он вообще следил меньше, чем за французской, английской и даже итальянской, а переводов из Клейста в то время не существовало.

Переведенная с узбекского повесть Хамида Исмаилова «Павшие жизнью храбрых», отражает процессы, того же типа, что и в России: старый коммунист Марлен мрачно наблюдает возврат молодежи к религии предков и тяжело переживает отъезд детей на Запад. Те ценности, ради которых он жил, потеряли вес и смысл…

В виде счастливого исключения, в данном номере не встречаем нудных, тоскливых описаний всяческих болезней и недугов; описаний, составляющих специальность «Нового Мира» и занимающих обычно львиную долю его страниц.

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 20 марта 2010, № 2888, с. 7.

«Новый мир» № 12 за 2009 год

Львиная часть номера занята перепиской Лидии Чуковской с английским профессором и дипломатом Исаией Берлином. Они касаются различных проблем литературы и политики. Одна из главных: оба боготворят Чехова и поражаются, как могла Ахматова его не любить! Между тем, та это достаточно объясняла, да оно и нетрудно понять.

Поэтессу коробило от приземленного натурализма Антона Павловича, под пером которого жизнь во всем ее разнообразии превращалась в тоскливую серую повседневность.

Другой вопрос, – и он оборачивается не к чести для Чуковской, – это яростная ненависть, каковую она выражает против Надежды Мандельштам (которую она ядовито именует «вдовицей», – а ведь она и сама…). Возможно, тут налицо взаимная ревность вокруг отношений с Ахматовой. Но, во всяком случае, дивная «Вторая книга» Н. Мандельштам гораздо выше стоит по пониманию чувств русского народа и большевицкого режима, чем все творчество Чуковской (хотя это последнее тоже вносило свою лепту в дело разоблачения советской власти).

Новелла У. Гамаюн «Каникулы Гегеля» – бесформенный и отталкивающий бред. Положим, такой литературный жанр тоже теперь существует, и даже в моде, в том числе и в «Новом Мире». Но в нем, как и в других родах литературы, для успеха нужен талант, а такового тут не видно. Простуженный инспектор (где? в какой стране и в каком городе?) приезжает во странную гостиницу, у хозяина которой то вырастают, то исчезают усы. В ней кого-то убили (неясно кого же, даже – мужчину или женщину) и тело пропало; его ищут. Инспектор ведет нелепые переговоры с жильцами, – профессором, студентом, дамой и с хозяином, не дающим никакого результата. А потом умирает, – очевидно, от яда. Но кем и зачем ему подсунутого? Не поймешь, для чего нужна вся эта абракадабра!

Отдыхаешь на «Житейских историях» Б. Екимова, одного из могикан, к сожалению вымершей «школы деревенщиков»: труды и дни сельского быта, близость к природе (автор, с пониманием рассматривает даже жизнь муравьев)…

Увы, в этот мир вторгается новое, – техника, изменение человеческих отношений, желаний, интересов, конфликт отношений, – все вытесняющее остатки прежнего уклада, явно дорогого для автора.

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 13 июня 2010, № 2894, с. 2.