Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Его преемники осуществили эту программу и распространили свою империю на весь остров. Больше того, они поняли необходимость ввести в своем царстве европейскую культуру, и взялись за это энергично и решительно. Особенно велики в этом отношения заслуги короля Радамы 1-го, который проявил не меньше таланта, чем его отец Андрианампуйнимерина. Такая политика отличала Мадагаскар не только от всех государств Африки, но и от большей части Азии, и его можно бы сравнить только с Японией. Но малгаши пошли дальше японцев. Они не только приняли латинскую письменность (вместо укрепившейся было у них арабской) и внешние формы западной жизни, но и перешли в христианство. Правда, королева Ранавалуна 1-я еще преследовала христиан, и при ней многие из ее подданных умерли мученической смертью за веру, но сын ее, Радама 2-й, провозгласил свободу совести, а при королеве Ранавалуне 2-й протестантство, взятое от английских миссионеров, стало официальной религией.

В 1895 году на Мадагаскаре царствовала королева Ранавалуна 3-я, а фактически власть находилась в руках ее мужа и премьер-министра Раинилайривуни. Европейски образованный человек, горячий малгашский патриот, он провел крупные реформы. Однако спешно перестраиваемая на европейский лад армия была еще слишком слаба, чтобы меряться силой с Францией, объявившей под пустым предлогом войну королеве. Французы заняли Антананариву и принудили противника к капитуляции. Был подписан договор о протекторате. В 1896 году Франция его нарушила, аннексировала Мадагаскар, а королеву отправила в ссылку, в Алжир.

Был установлен колониальный режим, о котором даже французские источники говорят без особого одобрения, отмечая, что администрация «больше старалась устрашать, чем умиротворять».

После второй мировой войны, 29 марта 1947 г. весь Мадагаскар был охвачен восстанием, длившимся до конца 1948 года. С обеих сторон были допущены эксцессы. Восстание потерпело отчасти неудачу, потому, что наиболее культурные и умеренные круги мальгашей от него отшатнулись, видя крайности, в какие оно впадает. Что касается правительства, то приводят пример поезда с арестованными, который вышел переполненным, и в котором, когда он дошел до места назначения, были живы только конвойные: всех заключенных они по дороге перестреляли.

В свете такой истории, и давней, и недавней, былого величия, жестокого завоевания, восстаний, потопления в крови, было бы не удивительно, если бы сейчас Мадагаскар принадлежал к числу французских колоний, наиболее яростно и бескомпромиссно требующих немедленной независимости; тем более, что он и экономически в лучшем положении, чем многие другие территории. Но на деле происходит иное: такие лидеры главных малгашских партий, как Цирананд и Рабемандзара, проявляют чрезвычайную выдержу и спокойствие, и остров в целом с энтузиазмом принял программу де Голля. Может быть, потому, что независимость Мадагаскара более или менее несомненна в не очень далеком будущем, и он может себе позволить роскошь ждать. Еще скорее потому, что государственные навыки и здравый смысл, выработанные веками самостоятельной жизни в прошлом подсказывают одаренному и хорошо умеющему приспособляться к обстановке малгашскому народу, что нет расчета сейчас торопиться с разрывом с Францией и с отказом от участия в намечающейся федерации, которая может оказаться для Мадагаскара выгодной.

«Новое русское слово», Нью-Йорк, 17 ноября 1958, № 16678, с. 3.

На заре истории

Халдейский жрец Бероз, живший в III веке до Р. Х., рассказывает, что когда-то в древности на берег Персидского залива вышли из моря водяные чудища, полурыбы, полулюди, под главенством некоего Оаннеса. Они поселились в шумерийских городах на побережье и выучили людей всему полезному: чтению и письму, обработке земли, добыче металлов и пользованию ими. Словом, говорит Бероз, все, что улучшает жизнь, было дано человечеству Оаннесом, и с тех пор до сего дня не было сделано ни одного важного изобретения.

Во всех легендах есть зерно истины, и иногда очень крупное. Оставляя в стороне Дальний Восток, азиатская и позже европейская культуры уходят корнями к шумерийской. Эти приземистые, круглоголовые люди, имели сложную цивилизацию за 3500 лет до нашей эры.

Египетская культура, которая нам прежде представлялась пределом древности, зародилась в царствование Менеса, под сильным влиянием из Месопотамии. Шумерийская же не носит ни в чем чужеземного отпечатка и кажется целиком самобытной.

В дельте Тигра и Евфрата сталкивались местные семитические племена, в первую очередь аккадийцы, с авангардом арийских племен, гутии; позже их всех вытеснили шумерийцы, укрепившиеся там надолго.