Вечный воин

Семейный клан, к которому я примкнул, был чисто бюрократическим. Может быть, какой-нибудь дальний родственник пошел по армейской линии, но я о таком не слышал, поэтому считал себя единственным воякой среди них. Ко мне время от времени обращались за советом, когда нужно было найти способ приструнить или наказать вояк, потому что лучше знал подноготную армейской жизни. К концу лета такие советы потребовались моему тестю слишком часто. Наш клан состоял в придворной партии нынешнего кувикулария (постельничего) Хрисафия Эттомы, довольно смазливого евнуха, который, как утверждали злые языки, обслуживал императора Феодосия денно и особенно нощно после того, как императрица Евдокия была обвинена в супружеской неверности и сослана в Иерусалим. Вторую влиятельную придворную партию возглавлял магистр (командующий) обеих армий (пехоты и конницы) Флавий Ардавур Аспар, гот-арианин. Это армию под его командованием гунны не успели перехватить на пути из Каллиополя в Константинополь. В общем, классический вариант разделения власти между пиджаками и мундирами, что порождало множество интриг и подлян с обеих сторон. Два года назад Хрисафий с помощью Арнегискла, гота-арианина, убил Иоанна Вандала, магистра обеих армий Фракии, надеясь, что вину свалят на Флавия Аспара. Наемный убийца прожил чуть дольше, чем надо было, и проболтался, кто ему заплатил, но недостаточно долго, чтобы подтвердить это перед императором, поэтому доказать вину ни Хрисафия, ни Аспара так и не смогли, но после этого борьба между партиями пошла ни на жизнь, а на смерть.

Однажды вечером тесть пригласил меня к себе на ужин. Жил он на соседней улице и ближе к дворцу императора в доме, занимавшем полквартала, и рабов у него было раза в три больше, чем у моей жены. Если я засиживался в гостях допоздна, человек десять с факелами и оружием отводили меня домой. Несмотря на то, что улицы в центре освещались по ночам масляными светильниками, вывешиваемыми владельцами богатых домов, и на усиленные патрули, курсирующие все темное время суток, в столице шалят. Можно остаться без рубахи, а то и без головы. Флавий Константин обожал жареную рыбу с красным вином, но мне, обремененному дурными привычками из двадцать первого века, подавали белое, хотя я не уверен, что такое сочетание лучше. Ели, лежа на клиниях. Тесть рассказывал дворцовые новости, в основном о том, кого император наградил, а кого наоборот. На десерт были темно-зеленые груши, неказистые, с коричневатыми пятнышками, но такие сладкие и сочные, что прямо таяли во рту. Тесть поедал их с громким чавканьем. Все-таки он был германцем, несмотря на то, что вырос в Константинополе.

Облизнув с пальцев и ладони грушевый сок, Флавий Константин спросил:

— Твои друзья-скифы смогут проникнуть на нашу территорию и выполнить деликатное поручение?

— Какие они мне друзья?! — шутливо возмутился я. — Их друзья в овраге лошадь доедают!

Тесть не сразу, но все-таки рассмеялся.

— За деньги они сделают все, что угодно, — ответил я на его вопрос и сам спросил: — Надо выкрасть кого-нибудь?

— Нет, убить, — сообщил он. — И это должно выглядеть, как их месть за что-нибудь, не знаю пока, за что. Может, они сами придумают?

— С моей помощью они придумают красивую история, — пообещал я.

— Через две недели отсюда отправится посольство к правителю гепидов Ардариху. Возглавлять его будет Марк Вандал, племянник покойного Иоанна Вандала. Вот он и должен погибнуть, а все остальные уцелеть. Императору очень важно договориться с гепидами, но сделать это должен наш человек, который будет вторым по важности в посольстве. Поэтому обычный разбойничий налет не подойдет, — объяснил тесть.

— Он может получить гуннскую стрелу в грудь в паре днях пути от Константинополя, — предложил я.

— Тогда посольство вернется, и старшим назначат другого человека, — возразил Флавий Константин. — Это должно случиться в нескольких переходах от земель гепидов.

— Если заплатят, то случится, — сказал я.

— Сколько возьмут за такую работы скифы? — поинтересовался он.

— Много. В одиночку и даже малой группой такое выборочное убийство не совершишь. Значит, придется заплатить отряду в сотню человек, а это, минимум, по пять солидов каждому, плюс сотен пять главному исполнителю, и мне не помешает что-нибудь, — подсчитал я.

— Скажу, что надо две тысячи. По пять сотен возьмем себе, — решил тесть.