Вечный закон для спасённых по вере

Когда Павел говорит о законе в послании к Евреям, он не говорит о законе заповедей, но только о Левитском законе. О принесении жертв и священстве по чину Аарона. Этот закон был неразрывно связан с храмовым служением, служением посредничества священства, и пролитием крови животных, как прообраза Крови Завета. Так же обрезание и закон о десятинах, которые употреблялись на содержание священников и левитов. Это служение посредничества, в котором человек не мог сам прийти к Богу. Даже священник, принося ходатайства за народ, будучи только прообразом сам нуждался в очищении.

Всякий, прибегающий к какому бы то ни было посредничеству «высшего священства» или «особо святых», или «особо помазанных», возвращается к Левитскому закону о посредничестве священства из человеков. Тем самым он выражает неверие слову Бога и через это неверие отвергает прямое посредничество Иешуа ха Машиаха, который говорит:

Ин 14:6: "Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня."

Ин 10:7,9: "Итак, опять Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам. … Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет."

Всякий пытающийся войти иной дверью, через человеческое посредничество, а не личные взаимоотношения со Христом, остаётся без посредничества Крови Христа и никогда не сможет прийти к Отцу. Также всякий, кто пытается своими силами дополнить жертву Христа, материальными пожертвованиями, служениями, иными жертвами, то он остаётся без благодати. Ведь любая попытка добавить что либо к жертве Иешуа говорит Богу о нашем неверии в её совершенстве. Такой человек, через своё неверие, возвращается под закон жертвоприношений, рукописание, которое против нас. Ведь благодать действует только на тех, кто всецело полагается на неё, через веру в её совершенную полноту прощения по средству пролития Крови Христа. Любые иные проявления как, Кровь и плюс я даю десятину, или Кровь и плюс я крещен в воде и имею дары, или служу, пою, веду правильный образ жизни, соблюдаю заповеди или ещё что либо, всё это лишает нас благодати Божьей. Дело не в том, что всё это не нужно, а в мотивах и причинах этих действий. Это всё полезно и необходимо как следствия нашего перерождения, но, не в коем случае, это не должно быть основанием нашей уверенности в прощении. Потому что мы, в таком случае, верим не в истинную совершенную благодать, а в ложную, которая неспособна очистить без прибавления к ней человеческих усилий.

Жизнь в послушании Богу и служение Ему является следствием жизни Его Духа в нас через благодать. Но никогда дела не станут причиной излияния на нас благодати. По тому рав Шауль пишет.

Гал 5:4: "Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати,"

Всякий, думающий, что он оправдан за свои дела или даже по тому, что он правильнее других понимает какие либо истины, рискует остается без Машиаха. Часто об этих проявлениях не говорят прямо, но они выражаются в «благовидной» религиозной гордости от; «я православный, баптист, пятидесятник»; до; «меня Сам Бог учит, а вы кто?» Так же это проявляется в суде над другими верующими, имеющими иные взгляды, отличные от наших. Ещё одно яркое проявление это бесчинство в отношении служителей церкви.

Притом, если мы верим, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона, то судом над другими мы показываем Богу своё практическое неверие в благодать. Ведь написано; независимо… от дел закона. Есть они, эти самые дела, или нет. Потому, если мы судим кого-то за соблюдение заповедей, или наоборот, мы тем самым показываем, что наше естество неспособно растворить верой сущность совершенной благодати независимо от чего либо. Если кто-то и пытается оправдаться делами, равно как и с теми, кто сознательно избирает беззаконие, так или иначе с ними будет разбираться Бог. Он Законодатель и Судья.

Иак 4:10–12: "Смиритесь пред Господом, и вознесет вас. Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья. Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить; а ты кто, который судишь другого?"