Ведарь

Голубев вцепился в голову прапорщика и отводит ее назад… Тетя достает ещё одну иглу… У Жмыря вырастают зубы, мохнатой лапой вырывает иглу из глаза… Бьет фонтанчик крови, смешанной с белковой жидкостью… На кровавых ниточках болтается сморщивающийся глаз…

Картина охватывается одним взглядом, и я начинаю действовать. Скользящим движением ушел вправо, под выбитый глаз, и с размаха удар в слюнявую челюсть. Хруст челюсти, тут же присед. Пропустил над собой лапищу с острыми когтями, переход ещё не завершен и перевертень двигался замедленно. Этих мгновений мне хватило.

Из-за пазухи вылетели иглы. Клыки клацнули у уха, резкий отскок и тут же движение вперед. Игла воткнулась в глаз оборотня, тот от боли запрокинул голову назад. Тут же апперкот под челюсть, так что лязгнули белеющие зубы, а пара клыков вылетела напрочь.

— Арррх, — захлебнулся бывший Жмырь, а теперь ослепленный оборотень, когда погрузневшее тело завалилось назад.

На стеклянный шкаф.

Мелкие осколки брызнули в стороны, звук падения прозвучал как выстрел.

— Тише, Саша! Иначе примчатся все остальные! — прорычало сзади.

Я обернулся и на миг обомлел, серый оборотень с белым пятном на лбу отгибал назад голову другого оборотня. Тот самый, что постоянно попадался на пути, и снился в кошмарах. Его лапищи охватывали челюсть дрягающегося перевертня, на серой шерсти мотались лохмотья милицейской одежды.

Чуть не поплатился за свою заминку, когда одним движением Жмырь вылетел из обломков шкафа. Две лапищи ударили по воздуху в том месте, где я только что был.

Мощное тело пролетало мимо, когда третья игла впилась в сердце оборотня. Как мешок с мукой Жмырь рухнул возле ломающего шею Голубева. Нижний оборотень извивался как угорь, пытался вырваться из стальных объятий темно-серого перевертня. Верхние лапы пытались оттянуть назад ломающие шею конечности, нижние скрежетали по полу.

У Жмыря моментально исчезла шерсть, из раны на сердце брызгали алые струи, тело изгибалось в агонии. Опасливо обогнул борющуюся пару и с размаху вбил медный стержень в запачканный кровью лоб. Ещё пару раз дернувшись, обезображенный человек затих на полу.

— Помоги ему, Саша, — послышался тетин голос с кровати.

Я обернулся на борющуюся пару перевертней. Поломали бы они друг друга, а потом бы и грохнул победителя. Но враг моего врага — мой друг, поэтому и всадил последнюю иглу в сердце нижнего оборотня. Тот гулко ухнул, лапищи заскребли по полу, оторвавшись от стягивающих захватов и, после громкого хруста, голова начала отделяться от туловища. Последний рывок и возле человеческого тела упала человеческая же голова.

— Навыки не потерял, — раздался с кровати спокойный теткин голос.

— Такое не забывается, тетя Маша. Подайте плащ, пожалуйста! — ответил Голубев-оборотень.

— Какой же он тяжелый! В карманах камни носишь? — тетя с оханьем протянула одежду.

— Почти, сейчас эти камни заведу на пять минут, и пусть потом их собирает воронье! — прорычал Голубев, заводя небольшой будильник китайского производства.

— Взрывчатка, что ли? — поинтересовалась тетка, — Тогда надо собираться, не следует в ночнушке по Шуе бегать, все-таки пожилая дама.

Сухонькая фигурка поднялась с кровати и вытащила из осколков стекла цветастый халат, тот самый, который мы собрали ей в дорогу.

Такие спокойные. Такие невозмутимые. Словно зря я куда-то летел и напрасно переживал за тетю. Тётя и оборотень. Оборотень и тётя, деловитые, сосредоточенные. В голове также мутилось. Пол покачивался под ногами.

— Может, вы объясните, что происходит? — я медленно сместился к окну.

— Там они стоят, — ощерился Голубев, — Никуда не делись, можешь помахать рукой.

Я так и сделал, открыл окно и махнул рукой троице. Рука перехватила брошенный арбалет, тетива оказалась взведена, стрела в ложе, и я наставил оружие на существо из моих кошмаров.

— Так что тут происходит? — на сей раз я постарался быть более требовательным.

— Вы все-таки смогли его достать? — восхищенно ахнула тетка, глядя на арбалет.

— Тетя, отойди от него! — приказал я, чувствуя, как снова накатывает морок, захлестывает волной.

— Отойди, тетя Маша, дай мне ему все объяснить! — оборотень скользнул в сторону, прицел последовал за ним.

— Саша, не глупи. А ты, Володя, постарайся объяснить быстрее, а то скоро шарахнет! — тетя запахнула халат.

— Я хочу тебя защитить, — прорычал оборотень с пятном на лбу, — И всегда этого хотел, не взирая ни на что.

— Но как же так? — я растерянно посмотрел на тетку, та кивнула в ответ.

Ответить мне не успели, дверь распахнулась от мощного удара снаружи.

— Предатель! — шумом обвала в горах вырвались слова из огромной пасти. — Теперь я знаю, что это ты мешал нам захватить ведаря.

— Так вот кто скребся за дверью, — ощерился «Голубев».

Тетка, пятясь, отошла ко мне. Огромный черный оборотень на две головы возвышался над темно-серым. Идущие от него волны ненависти и злобы физически сковывали руки и ноги. Я почувствовал, что теряю сознание. Впился ногтями в ладони, до крови прикусил губу, и боль слегка отрезвила.