Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

Наверное — если только она здесь жила — дом запомнился иным. Опрятным и уютным. Теперь по стенам лохмотьями повисли лохмотья пыли, шелковые обои вспухли, взялись ядовито-желтыми пятнами плесени. Кое-где сохранилась мебель, укрытая грязными чехлами. Изрядно подгнившая лестница вела наверх.

— Я… — тихо сказала она и всхлипнула, — это ужасно.

— Это ерунда, — возразил Аламар, — все можно восстановить, Дани.

— Жаль, что хозяин совсем не заботился о доме, — почти прошептала она.

— Возможно, у него были причины, чтобы не жить здесь. — и передернул плечами, все еще чувствуя давление чуждой непонятной силы.

И это было нечто такое, с чем он никогда еще не сталкивался.

Инквизиция занималась теми, кто мог составить угрозу короне. Для короля Маттиаса, помешанного на своей великолепной бессмертной армии, это были менталисты и незарегистрированные конструкторы, а также те, кто пытался использовать механоидов в целях, противных королевским указам. Например, в целях грабежа и разбоя.

Но здесь, в этом старинном доме, чувствовалась сила несколько иной природы, непонятная и оттого пугающая.

Возможно тот, кто купил особняк тетки Женевьевы, тоже постоянно чувствовал на себе это давящее воздействие, и потому съехал.

— Я узнаю, кто купил дом, — пробормотал Аламар.

Данивьен тем временем подошла к лестнице, оглянулась.

— Нам нужно наверх, господин Аламар.

И осторожно, придерживаясь за отсыревшие и потерявшие форму перила, пошла.

Он побрел следом.

В голове теснились тысячи самых разных мыслей — о том, что за странная сила угнездилась в этом особняке, о том, что дальше делать с Дани… Он ведь не обязан восстанавливать ее в правах. Он может до конца дней держать ее в своем доме как жену. Дождаться, пока родит ребенка, а потом избавиться. Так ведь и думал изначально, сгорая от ненависти к глупой девке, что выпустила Ксеона. Но что-то изменилось. И изменилось до того, как всплыла из прошлого фамилия Ардо.

Огоньки горели ровно, выхватывая то повисший лоскут обоев, то дряблые лохмотья паутины. Он смотрел в узкую спину в пушистой шубке, и все не мог понять — когда именно прошлое начало отпускать и когда именно захотелось снова жить.

Внезапно Дани остановилась, указывая пальцем куда-то в конец коридора.

— Смотрите, они даже портреты не убрали.

И в самом деле, на темной, в разноцветных пятнах стене, висела большая, закрытая полотном картина.

— Что там было?

Дани шмыгнула носом.

— Портрет моих родителей. Мама и папа. Я часто подходила к нему и разговаривала с ними. Думала, что они меня слышат… Ждала, что ответят. Один раз даже конфету попросила на праздник Обновления.

Аламар стиснул зубы.

Она даже не подозревала, что именно сейчас, вот этим незамысловатым рассказом, практически вытягивала из него внутренности, наматывая на зубчатой колесо.

Дани была несчастной сиротой, и, возможно, принц Ксеон и вскружил ей голову тем, что впервые отнесся как к человеку, а не как к девке с ближайшей помойки.

А он, Аламар Нирс… Он оказался просто подонком, который полностью заслужил все то, что с ним произошло.

Аламар молча подошел и дернул ткань. Сверху посыпались лохмотья пыли. Он направил огоньки чуть ближе: на картине были изображены мужчина и женщина. Женщина была рыжей, а вот мужчина… Данивьен унаследовала его глаза, вне всякого сомнения. И темные волосы.

— Дани, — он с трудом сглотнул, — нужны еще доказательства. Этого мало. Я верю тебе, но поверить должны будут даже те, кто не желал бы твоего возвращения.

— А разве у меня могут быть враги? — она стояла и тоже смотрела на портрет. Очень спокойно, потому что давно уже смирилась с судьбой.

Аламар хмыкнул.

— Всякое бывает. Вспомни Бьянку. Вот уж не ожидал так не ожидал.

— Вам на ней нужно было жениться, господин Аламар, — тихонько сказала Дани.

— Я понимаю, что ты меня ненавидишь и желаешь всячеких мучений, — он усмехнулся.

— Нет, я не это… хотела сказать…

Он огляделся. В коридоре было три двери, все закрыты.

— Показывай, где тайник твоего кузена.

Дани уверенно пошла вперед, к дальней двери. Потянула за ручку и осторожно заглянула внутрь. Потом оглянулась и поманила за собой.

— Я как-то пряталась здесь на окне, за шторами, — призналась она, — когда тетка меня разыскивала, чтобы прочитать нотацию. Но она почему-то не догадывалась меня искать в комнате сына. Наверное, у нее даже в мыслях не было, что я могу спрятаться у мужчины. А я вот пряталась. И как-то видела, что у него за кроватью тайничок…

Тут Дани остановилась у стены, показала на пол.

— Вот здесь была кровать. А вот здесь, — повернулась к стене, — вот здесь, за изголовьем, видите, обои разрезаны. И вот…

Она нажала на стену очень ловко, как будто проделывала это не раз. Щелкнуло, и открылся небольшой, с ладонь, лючок.

— А вот здесь он хранил свои картинки, трубку с табаком и всякую мелочь.

Аламар не успел ничего сказать или сделать, как Дани решительно сунула руку внутрь тайника, пошарила там.

— Ну вот, все так и осталось.

Она протянула ему перетянутую веревочкой колоду игральных карт, трубку с изгрызенным мундштуком, совершенно отсыревшую пачку табака и…