Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

Недовольно сжав губы, Дани расстегнула пуговки на манжетах, то же самое проделала с пуговками по горловине. Сама не зная зачем, все еще стоя перед зеркалом, приспустила платье. Сквозь тонкую ткань нижней рубашки просвечивала грудь — и снова вспышкой воспоминание о том, как обжигает дыхание Аламара, как он осторожно берет губами и чуть-чуть тянет сосок, прикусывая… Дани закрыла глаза. Да что ж за наваждение! Вот и Ньями наверняка считает ее шлюхой. И ведь не просто так. Добропорядочные женщины о таком не думают, все их мысли о семье, о хозяйстве, о детях…

Она распахнула глаза и уставилась на темный силуэт за собой. И когда только вошел? И даже дверью не скрипнул…

Аламар пригасил магкристаллы, оставив в спальне полумрак. Он был обнажен по пояс, а ниже — в свободных шароварах.

— Мне повезло, — сказал с кривой улыбкой, — повезло застать столь чудную картину.

Она неосознанно потянула было платье обратно, но он, подойдя со спины, положил руки ей на плечи.

— Я ведь попросил подготовиться к моему визиту, дорогая, м?

— Прос… ти…

— Продолжай раздеваться.

Дани посмотрела на отражение Аламара.

Чудовище. Изувеченное, искореженное… Но не сломленное.

В Аламаре чувствовалась сила, и сила эта заставляла подчиняться.

— Раздевайся, — повторил он, — а я пока что тебя порадую, жена моя. Я выкупил дом твоей тетки и оформил покупку на тебя. Вот мой подарок. Так что… ты в любом случае не окажешься на улице, что бы ни случилось.

Дани медленно стянула платье вниз, на пол. Перешагнула через тяжелую ткань и застыла в одной сорочке и панталонах. От напряжения начинало потряхивать.

— Спасибо, — опомнившись, сказала она, — спасибо тебе… Я любила этот дом…

— Понимаю. Гораздо больше, нежели меня.

Она прикусила губу. Ну что здесь скажешь? Прав он, проницательная сволочь, совершенно прав…

— Дай мне немного времени, — тихо попросила она.

И судорожно втянула воздух, когда Аламар, особо не церемонясь, задрал рубашку. Неужели все начнется сначала?!! Как тогда, после брачного обряда?

Пальцы мужчины скользнули по бедру, резко дернули вниз панталоны, и Дани поняла, что лишилась последней линии обороны.

— Снимай рубашку, — тихо прорычал на ухо Аламар, — сама снимай, если не хочешь, чтобы я ее разорвал.

Дани выскользнула из невесомого батиста и остановилась перед кроватью.

— А теперь подойди ко мне. Сама. Поцелуй меня, Данивьен.

Она молча подчинилась, подошла вплотную, чувствуя его желание. Положила ладони на плечи, привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту. Дыхание Аламара сбилось. Положив металлическую руку ей на талию, он притянул к себе еще плотнее, здоровая рука нырнула в волосы, властно легла на затылок. Дани ощутила у себя во рту его язык, он ласкал, вылизывая, посасывая, и это было неожиданно вкусно и болезненно-сладко.

— Куколка, что ты со мной делаешь, — хрипло выдохнул Аламар, — ты слишком хороша, чтобы…

Не договорив, он подхватил ее на руки, в два шага достиг кровати и посадил на край. Сам оперся руками о постель и продолжил целовать так, что у Дани темнело в глазах, а в животе медленно появлялась щекочуще-приятная тяжесть. Она выгнулась и непроизвольно потерлась о него грудью — и словно тысяча молний разбежалась по телу. Магкристаллы начали гаснуть один за одним.

— А, вот даже как, — пробормотал Аламар, — моя сладкая девочка… скажи, где мне тебя касаться?

Жесткие пальцы покатали сосок, отчего Дани снова выгнулась. Она уже полулежала на постели, опираясь на локти, позволяя целовать и ласкать себя. Разочарованно всхлипнула, когда Аламар убрал руку.

— Здесь? — и усмехнулся.

— Да-а-а-ах!

Он легонько прикусил горло и медленно, укус за укусом, вернулся к груди.

— Тебе нравится? Скажи.

— Да, да, да!

— Ты хочешь меня?

Она застонала от тянущего чувства пустоты. Это было странно, ни с чем не сравнимо: одновременно и горячая тяжесть внизу, и как будто хочется большего, прямо сейчас, сразу…

— Да! — прошептала в горячие губы, пахнущие осенью, — пожалуйста…

И обвила ногами его бедра, раскрываясь навстречу, дурея от сладкого ощущения наполненности, от каменных мышц под пальцами, от понимания собственной власти над ним, здесь и сейчас.

Весь мир улетел в никуда.

Остались только они вдвоем, накатывающее удовольствие, от которого крик рвется из горла, а все тело содрогается в спазмах, рваное, трепещущее дыхание, удары пульса в висках.

— Никому тебя не отдам, — прохрипел он, — моя.

Язык играет с грудью, внизу живота горячо, влажно, плоть подрагивает как будто в предвкушении.

— Еще, — шепчет Дани, окончательно забывая себя, — еще!

Ее руки, пальцы, скользят по бугристым шрамам, обрисовывая контуры, и она ловит себя на том, что ей нравится это искореженное тело, нравится горячая кожа с горьким запахом осенних костров, его сильные широкие плечи, и крепкая, жилистая спина…