Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

— Понятно. А к этому времени я порадую тебя короной Рехши, — Ксеон добродушно усмехнулся. Поднял было руку, чтобы коснуться шелковой щеки принцессы, но передумал.

Они же союзники.

Все прочее следует оставить на потом, когда все утрясется.

* * *

Эвистон встретил их мелкой водяной трухой с неба, отменно вымешанной грязью под ногами и рыбной вонью. Проверку документов прошли без осложнений: никто не признал в бородатом торговце беглого принца. Да и откуда им знать его в лицо? Принц Ксеон ведь почти не покидал дворца. Если кто и ищет, то только агенты инквизиции. Аламар наверняка раскинул свои мерзкие щупальца по всему королевству…

Ксеону не терпелось двигаться дальше, на юг, но Льер капризно заявила, что и шагу дальше не ступит без хорошей ванны и ужина.

Пришлось тащиться от набережной вглубь города, к ратуше, высматривать приличную гостиницу. Выбрали «Кит и гарпун», каменную, о двух этажах. В окна виднелись светлые занавески.

Правда, свободных номеров осталось всего два. По этой причине Льер забрала к себе Шана, а Ксеону пришлось селиться с Мельхольмом. Впору взвыть.

Передергиваясь от отвращения при мыслях о ночи в одном помещении с «упырем», Ксеон решительно занял ванну первым. После Мельхольма он ни за какие коврижки бы не полез купаться. Перед глазами все еще стояло то, как доктор артефакторики спокойно ковырялся в зловонных, напухших внутренностях трупа, вырезая «четвертый квадрант печени». После него в ванну лезть — все равно что в гниющих рыбьих кишках мыться.

Ксеон старательно натерся куском дешевого мыла, ополоснулся и почувствовал себя почти человеком. Раздумывал, не остричь ли отросшую бороду, но потом решил — подождет. Он сменил белье, оделся и спустился в обеденный зал.

И первое, что он там увидел, была яркая шевелюра Льер.

Ненаследная принцесса сидела за столом и весело щебетала с какой-то незнакомой теткой, по комплекции похожей на заварной чайник.

Ксеон так и замер. И что все это значит? Льер здесь кто-то поджидал?

Он попятился, стал за угол так, чтобы принцесса его не могла заметить. Едкая волна раздражения накрыла с головой, оседая мерзкой пеной. Послушать бы, о чем они говорят. Тетка хихикала, тряся румяными щеками, а Льер что-то негромко рассказывала ей, отчаянно жестикулируя. Потом принцесса откинулась на спинку стула и весело рассмеялась, так, словно услышала удачную шутку. Ксеон выругался про себя и в который раз задумался над тем, не ошибся ли он в выборе союзника.

Женщину он предпочитал видеть глупой и покорной как овца.

А Льер… это не баба. Это инквизитор в юбке.

Стинув кулаки так, что костяшки хрустнули, Ксеон решительно вышел из своего укрытия, широким шагом пересек зал и остановился прямо за спиной Льер.

Тетка-чайник испуганно вытаращилась, всплеснула пухлыми руками.

— Дорогая, — вкрадчиво произнес Ксеон, опуская ладони на узкие плечи Льер, — а я тебя обыскался. Кто это с тобой?

Если бы Льер вздрогнула… если бы испугалась, если бы замерла хоть на мгновение — о, это было бы признанием, признанием предательства, в том, что она успела сговориться с инквизицией Рехши, или не инквизицией, а со службой безопасности короны. Да хоть с самим Темнейшим! И тогда разговор был бы совсем иным.

Но Льер, хихикнув, положила тонкие пальцы поверх его руки.

— Дорогой, это тетушка Танвейн, я у нее иногда ингредиенты к артефактам закупаю. Ну, рыбьи пузыри, жир, костяную муку. Танвейн, это мой муж, Кворл. Я разве тебе не писала, что замуж собралась?

Тетушка Танвейн причмокнула губами так, словно только что попробовала вкуснейший персик. В ее круглых глазах отразились понимание и легкая зависть, какую стареющая женщина может испытывать к молодой.

— Люси, ты мне ничего не писала! Господин Кворл, да что ж вы стоите? В ногах правды нет. Присаживайтесь, присаживайтесь… Хехе, ну понятно, такая красавица-жена должна быть только рядом с мужем…

Она тяжело вздохнула, взяла с большого блюда калач, посыпанный маком.

— Я, пожалуй, пойду, милая. Ты не забывай старую тетку, как будешь здесь, зови, поболтаем. А ежели что заказывать будешь, пиши заранее, чтобы я все для тебя подготовила.

И, с грохотом отодвинув стул, Танвейн двинулась к выходу, покачиваясь, словно каравелла на волнах, и не забывая прижимать к груди калач.

Ксеон обошел стол и сел напротив Льер.

— Чаю? — спросила она, поправляя выбившийся из прически локон.

Он проигнорировал вопрос.

Раздражение, терпкое, словно прокисшее вино, никуда не делось.

И снова чувство беспомощности, как будто он никак не может повлиять на происходящее, а события сменяют друг друга, катясь развеселой вереницей.

— И что это было, сейчас? — он побарабанил пальцами по столу.

Льер приподняла красиво очерченную бровь и взяла маленький бублик, пахнущий ванилью.

— Знакомую встретила, — невозмутимо ответила она, — ты все слышал.

— Мне не нравится, то, что ты не предупреждаешь об этих «знакомых».

— Разве я обязана тебе докладывать обо всем, что было со мной раньше? — Льер с хрустом надкусила сушку, — это моя старая знакомая, я давно веду с ней дела…