Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

— Я думаю, что умная женщина должна слушаться папеньку, — сказала девушка, чуть склонив голову.

«В самом деле», — подумал Ксеон, а вслух ничего не сказал.

Лакеи услужливо распахнули перед ними двери в главный зал, и церемониймейстер провозгласил:

— Его Величество Ксеон из династии Фаблур, король Рехши и Южных островов!

— Ну что ж, надо идти, — он улыбнулся Бьянке, — вы готовы?

— Да, — просто ответила она и сжала его руку.

На мгновение воцарилась тишина. Перед глазами пестрой каруселью закружились придворные, и все они кланялись, кланялись… так низко, как только могли. Ксеон властно обхватил тонкую талию Бьянки, ощущая под ладонью мягкость шелка и одновременно жесткие ребра корсета, и как раз в этот миг церемониймейстер объявил вальс.

Танцевать с Бьянкой Эверси было легко и приятно, девушка порхала так, как будто ее маленькие ступни и вовсе не касались пола. Ксеон сделал один круг, затем второй.

— Это так лестно и неожиданно, — сказала Бьянка, слегка приподнимаясь на носочки.

Он поймал ее дыхание с отголосками мятной карамели.

— Что именно?

— То, что ваш первый танец со мной, — ответила девушка и нервно облизнула пухлую нижнюю губу, — теперь все будут говорить…

— Вас это никоим образом не опорочит, — Ксеон усмехнулся. Они заходили на третий круг, в какой-то миг яркая, словно косяк южных рыбок, толпа расступилась и…

Он увидел Дани.

В красном атласе, тонкую статуэтку на фоне широкого окна.

Она была совершенно одна, и была растеряна.

Ксеон опустил руки и остановился.

— Ваше величество? — пискнула Бьянка.

— Развлекайтесь, милое дитя, — напутствовал ее Ксеон.

И пошел прочь, не оборачиваясь и не обращая внимания на то, что зал мгновенно наполнился тревожными шепотками. Не видел он и того, что вокруг Бьянки мгновенно образовалась пустота, как будто она была чем-то больна и могла всех заразить. Она стиснула кулачки и долго смотрела вслед, а потом вздернула подбородок и быстро пошла прочь… Но всего этого Ксеон не видел. Он смотрел только на маленькую женщину у окна.

* * *

— Ты пришла, — сказал он, останавливаясь перед Дани.

Обежал ее всю взглядом, затем еще. На маленькую нищую замарашку из замка Энц хотелось смотреть и смотреть: холодный оттенок красного удивительно подходил и к ее темным волосам, и к волшебным глазам цвета горького шоколада, и к бледной коже. Декольте было довольно глубоким, позволяя любоваться упругой грудью, а скромный серебряный кулон в виде слезы так и притягивал взгляд к манящей ложбинке.

Дани присела в элегантном поклоне — и когда только выучилась всему?

— Я ведь не могу отказать вашему величеству.

— Я не это имел в виду. Я опасался, что после покушения тебе может нездоровиться, и поэтому ты не придешь.

Она коротко пожала плечами.

— Со мной все хорошо, ваше величество. Спасибо, вы так заботитесь обо мне.

— О, это пустяки, — он невольно поправил выбившийся из высокой прически локон, как будто шелк меж пальцев пропустил, — я хочу с тобой танцевать, Дани. А ты? Ты хочешь со мной танцевать?

Ее губы сложились в легкую грустную улыбку.

— К сожалению, я не умею, ваше величество. К тому же, у меня все-таки траур, и хоть я и пришла, чтобы не оскорбить короля своим отсутствием, все еще не готова забыть мужа.

Ксеон поморщился. Опять завела старую песню, мужа вспоминает. А ведь тогда, в замке, готова была отдаться прямо на полу камеры…

— Как скажешь, — согласился он, — если не хочешь танцевать, то могу я пригласить тебя на небольшую прогулку? До оранжереи и обратно?

— Разве я могу противиться вашей воле? — Дани подняла глаза и впервые посмотрела ему в лицо.

И вроде бы улыбалась она при этом, но чем-то Ксеону не понравился взгляд. Обычно так смотрят на таракана. Или паука. Или крысу.

«Да нет же, показалось. Она меня всегда обожала, эта девочка».

Дани послушно вложила дрожащие пальчики в его руку, и они покинули зал, оставляя за спиной пеструю суету и сладкоголосое пение струнных.

Некоторое время шли молча. То и дело попадались придворные, низко кланялись, Ксеон молча и с натянутой улыбкой кивал в ответ. Мысли катались в голове свинцовым шариком, все смешалось — практически уничтоженный, подведенный к последней черте Аламар Нирс, эта темноглазая красотка, сладкая и неприступная, таящая в себе, похоже, море загадок, жадный взгляд Бьянки Эверси, хитрая улыбка Льер… Он ведь хотел что-то спросить у Дани, так ведь? Не забыть бы, к тому моменту, как окажутся в оранжерее, вдалеке от всех.

— Скажи, ты рада… ребенку? — сам не понимая зачем, поинтересовался Ксеон. Уж ему-то должно быть наплевать. Он поиграется с этой милой куколкой, а потом отправит ее куда-нибудь подальше. Главное, чтобы Аламар дожил до того момента, как он уложит ее в постель.

Дани покосилась на него из-под длинных пушистых ресниц.

— Конечно, ваше величество. Это ведь предназначение женщины, данное богами.

— И… не смущает, что это ребенок от мужчины, которого ты едва терпела?

— Откуда вам знать, что я его едва терпела? — почти прошептала Дани.

— Да потому что иных чувств он просто не может вызывать. К тому же, ты сама говорила, что он хотел тебя извести.