Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

Выдонув, Ксеон поискал взглядом тех, кто умудрился удрать. Похоже, ночка предстояла веселая — носиться над городом и ловить механоидов. И это вместо того, чтобы наслаждаться нежным телом белочки.

Глава 7 Побег из столицы

Подхватив длинный подол, Дани метнулась вперед, не разбирая дороги. Скорее, прочь… Губы пекло, как будто их прижгло каленым железом, перед глазами все прыгало и скакало, расплываясь в слезах темной акварелью. Приметив две невысоких магнолии, кроны которых сплелись и опускались к земле широким зонтом, Дани нырнула туда, в густую тень, и затаилась, даже дышать перестала.

Пусть… он уйдет. Оба уйдут. Потому как смотреть на Эльвина было так же невыносимо, как и на Ксеона.

Но ведь она ожидала чего-то подобного, так ведь? Понимала, что его величеству будет скучно прогуливаться с ней под руку и вести светскую беседу?

Прижавшись спиной к шершавому теплому стволу, Дани осторожно вдохнула. Выдохнула. Все же надо успокоиться, а успокоившись, подумать о том, что делать дальше.

Ведь изначальный план был таков: она бы подобралась поближе к чудовищу на троне, убила бы его, а потом погибла сама, ведь убийцу короля никто просто так из дворца не отпустит.

Но теперь… обстоятельства изменились. Она носила в себе частичку Аламара, и частичка эта медленно росла, чтобы спустя девять месяцев появиться на свет. Теперь она не могла позволить себе умереть. Была бы одна — пожалуйста. Но не тогда, когда внутри вызревает крошечное семечко. Нужно было выжить и произвести на свет дитя, наследника рода Нирс. А чтобы выжить, судя по всему, ей придется во всем повиноваться новому королю Рехши.

Но то, что произошло считанные мгновения назад, выбило из колеи.

Дани не хотела его. Не хотела этих влажных, неприятных прикосновений. Не хотела поцелуев, мягких, как выловленная из моря медуза.

Выходит, любовь умирает очень быстро, и убить ее довольно легко.

Но что же теперь делать? Ксеон ведь не отступится. Он привык получать все, что хочет, и тогда… тогда придется решать, как далеко она готова пойти ради благополучия собственного ребенка. Хранить верность мертвецу — или предать его ради нового живого человека?

Непроизвольно прижав руки к животу, Дани прикусила губу. Предательство, вот что ужаснее всего. Но Аламар мертв, а его ребенок пока жив в ней.

На что она готова ради этого крошечного невинного создания?

От мятущихся мыслей голова пошла кругом, и потому Дани не сразу поняла, что кто-то медленно идет по хрустящей дорожке, а когда поняла, присела на корточки и сжалась в комок — Всеблагий даст, ее не заметят. Тогда она сможет тихонько вернуться в свои комнаты.

— Дани, — позвал Эльвин, — ты где?

«А не пошел бы ты… предатель».

Наверное, господин Лаверн был ей еще более противен, чем Ксеон. Последний, по крайней мере, никогда не притворялся другом Аламара, не улыбался, глядя в глаза, не завтракал с ними так, словно был самым близким человеком для семьи.

«Уходи, пожалуйста, уходи!»

Но, как назло, Эльвин направился прямиком к ее убежищу.

— Дани, хватит прятаться.

Она всхлипнула, почувствовав прикосновение к обнаженному плечу.

— Вот ты где… Ты в порядке? Его величество не успел навредить тебе?..

И молчание. Дани, понимая, что бессмысленно изображать страуса, прячущего голову в песок, медленно выпрямилась, оглядела Эльвина, вложив во взгляд все презрение, на какое была способна.

— Не все ли вам равно, господин Лаверн? Вы ж сами отдали меня его величеству.

— Прекрати, — тихо сказал маг, — выйди, надо поговорить, причем быстро. Ксеон будет занят некоторое время, механоидов не так просто поймать… Это ведь твое присутствие на них сказывается, Дани. Старые связи рвутся, твари ищут нового хозяина…

— Что тебе нужно? — она не торопилась выходить.

Тогда Эльвин аккуратно, но твердо взял ее за локти и вытащил из-под магнолий. Дани подумала, что он выглядит очень растерянным и едва ли счастливым. В глазах, где почти всегда искрилось веселье, теперь стыла тоска.

— Дани, — он наклонился к ней, почти к самому уху, — я выяснил наконец, где Ксеон держит Аламара.

Она отшатнулась. Рука сама собой взлетела в воздух, ладонь ожгло едкой болью, но Эльвин даже не дрогнул.

— Какой же ты мерзавец, — прошептала она, — ты уже выманил меня из дома, обещая отвести к живому Аламару… в то время как тот был уже мертв. А теперь ты продолжаешь насмехаться над моей скорбью, рассказывая небылицы…

Она не успела договорить, Эльвин схватил ее за плечи и как следует встряхнул.

— Послушай, Дани. Я просил… да, я очень просил тебя не судить слишком рано. Мне нужно было выторговать у Ксеона доверие, понимаешь? Он должен был начать доверять мне как раньше, до того, как я стал агентом инквизиции. И — да. Я должен был сделать нечто такое, что ослабило бы его бдительность, что заставило бы верить мне безоговорочно. Позволить ходить везде, где только заблагорассудится, наблюдать и запоминать. И вот теперь я говорю тебе, как есть: Аламар действительно жив и находится в подземелье дворца. Пока жив, Дани. Боюсь, что промедление будет фатально. Дани!