Ведьма сама по себе

– Я думаю, что будет потом… – снова заговорила Анита после недолгого молчания. – У меня раньше ни с кем не было таких разговоров, как тут у нас. А вернемся в Дубаву, и все закончится – не только плохое, и хорошее тоже. И снова пойдет, как раньше.

– Закончится или нет – это будет зависеть от двух человек.

– От кого?

– От меня и от тебя.

Помолчав, Ола добавила:

– Если захочешь, как-нибудь еще сходим вместе в Лес.

Грибов тут не было, но в рюкзаке лежал запас: вчерашние излишки она законсервировала магическим способом. То, чему ее научили на Гревдинском складе, наконец-то пригодилось в повседневной жизни. Грибами и пообедали. Светило солнце, щебетали птицы, внизу шумела речка, и казалось, что все прекрасно… До тех пор, пока Анита не оступилась.

Болтая на ходу, не стоит забывать о том, что ты не в парке по дорожкам гуляешь, а идешь по дикой местности, где, может, еще не ступала нога человека. Анита, до мозга костей городская жительница, этого не учла, а Ола упустила из виду самым постыдным образом. Могло быть и так, что до Аниты через свой канал дотянулся Риббер: не то чтобы подтолкнул ее именно здесь шагнуть не туда – скорее, наудачу применил чары, которые ослабляют внимание и путают координацию движений.

Правая нога попала в ложбинку, Анита вскрикнула, потеряла равновесие, неловко уселась на землю. Распластавшаяся на плоском камне ящерица сорвалась с места и стрелой бросилась наутек, приняв это на свой счет, хотя всем было не нее.

Повреждена щиколотка. Вывих или перелом – непонятно. Соорудив шину из веток и разрезанной кобуры – за неимением другого материала – Ола сделала Аните тугую повязку поверх лечебного носка из последней запасной пары, обработала зеленкой ободранную ладонь. Изабелла разберется, в чем дело, и окажет помощь по-настоящему... Но Клаус Риббер явится сюда раньше.

Идти Анита не могла: наступать на травмированную ногу больно, даже от анальгетика никакого толку. Сидела, сгорбившись, молча смотрела на Олу, и в глазах опять появилось затравленное выражение.

– Без паники. У тебя в кармане револьвер.

– Да… В крайнем случае я смогу застрелиться…

– К каким хренам застрелиться, ты должна упыря пристрелить! Вспомни, о чем мы говорили.

– Он маг. Разве получится?

– Я тоже буду колдовать, чтоб он не смог отвести пули. Валеас мне во сне объяснил, что делать. Он, конечно, первый отморозок на Манаре, но плохому не научит. В смысле, когда он что-то советует, это должно получиться – он умеет определять, кто на что способен. И если б я, по его мнению, этого не могла, не стал бы тратить время на инструктаж. Вот понимает же на самом деле, что я не дура… Ладно, главное то, что мы прорвемся, и все будет хорошо. А сейчас давай, я попробую забрать у тебя боль и слить в землю, это круче таблеток.

Она уселась позади, обняла ее со спины, прижалась всем телом. Аккуратно, чтобы не задеть гребаный золотой кабель... Тут же скривилась от боли – хорошо, что Анита ее не видит. Вытягиваем – сливаем, вытягиваем – сливаем, как учили. Боль острая, но выносимая, и все-таки чувствуется, что не своя.

Мешало то, что Аниту пронизывала дрожь, ее мышцы были напряжены почти до судорог. Это воспринималось, как преграда, которая создает ненужные завихрения и тормозит процесс, но в конце концов боли стало меньше. Неясно только, надолго ли, травма ведь никуда не делась. Для закрепления эффекта Анита снова приняла анальгетик.

– Теперь подействует, вот увидишь!

Ола произнесла это с непоколебимой уверенностью, хотя на самом деле вовсе не была уверена и надеялась на эффект плацебо.

После этого она приступила к обработке «своей территории», и к тому времени, когда вдали показался Риббер, все было готово.

Ржаво-рыжеватый обрывистый берег, неяркая зелень, на дне каньона журчит и сверкает речка. Старые Магаранские горы в пестрых лоскутьях Леса развалились во все стороны до горизонта – словно застывшие волны земли. По небу лениво ползет стадо кучевых облаков. Фигурка Санта-Клауса в долгополом красном балахоне посреди этого пейзажа казалась неуместной: ей бы на ёлке висеть или украшать пирамиду из подарочных коробок в витрине магазина.

По мере того, как Риббер приближался, Анита все больше напрягалась и цепенела.

– Не бойся, он один, а нас двое. Главное, целься получше!

Они наблюдали за ним из-за кустарника с мелкими сизыми листочками. Корни кустарника уходили глубоко в глинистую почву, сцеплялись там с корнями другой здешней поросли, а те, а свою очередь, соприкасались с корнями растений, находившихся еще дальше – и так до самого Леса на склоне Рынды. По этой цепочке можно брать силу у Леса. Ола сплела себе венок из побегов и трав, какие нашлись поблизости – для нее это все равно, что шлем для спецназовца. Аните она велела запихнуть пучки травы и листья под одежду: колется, но это поможет защитить ее от власти Риббера. У Аниты сильно разболелась лодыжка, и ей было не до колючих травинок.