Ведьмин смех

– Прости! Прости, пожалуйста! – взмолилась Анна, подхватывая угрюмчика на руки и звонко чмокая его в пятачок. – Клянусь, я случайно!

…Угрюмчик удивленно моргнул, словно сам не понял, что только что произошло. Круглые глазки прояснились, и малыш робко ткнулся пятачком Анне в нос, возвращая поцелуй. Ей показалось, что темное пятнышко у него на попе шевельнулось, но, вероятно, это была всего лишь игра света и теней.

– Буду звать тебя Бейб, – улыбнулась Анна. – Покажешь, где тут можно раздобыть неотравленной еды?

Бейб кивнул и, спрыгнув с ее рук, быстро посеменил вглубь коридора. Анна двинулась следом. Ее не удивило, что они спустились по нескольким лестницам. Если она что и знала о древних замках, так это то, что кухни всегда расположены в подвале или на нижнем этаже. Оставалось надеяться, что Бейб понял ее правильно и ведет туда, где она сможет поесть, а не стать чьим-то поздним ужином!

Наконец они оказались в просторной кухне. Скудного света свечи едва ли хватало, чтобы осветить все углы, поэтому Анна больно ударилась бедром о разделочный стол и тихо зашипела. Чуть поодаль стоял большой умывальник с одинокой чашкой на дне, а дальше… пискнув от радости, она рванула к плите и стоящим на ней кастрюлькам. Только бы там оказалось съестное! Приподняв все крышки одну за другой, Анна недоверчиво принюхалась и едва не застонала от разочарования.

Пусто! Все кастрюльки были пусты!

– Что ты делаешь?

Анна вскрикнула от испуга и неловко дернула рукой, смахивая на пол несколько кастрюль. Те с оглушительным звоном попадали на каменный пол, а одна из крышек, подскакивая на стыках каменных плит, покатилась к столу. Беленус ловко остановил ее босой ногой.

– На твоем месте я бы не шастал в Дельхейме ночами. Здесь… бывает небезопасно.

– Да ладно? – бесцеремонно фыркнула Анна, прежде чем успела прикусить свой болтливый язык.

– Честное слово, – едва заметно улыбнулся Беленус.

Его белые волосы, обычно распущенные, были заплетены в свободную косу. Несколько выбившихся прядей обрамляли узкое лицо с острыми скулами. Анна сглотнула и торопливо отвела взгляд, поняв, что Беленус без рубашки. В полутьме она едва ли могла подсчитать точное количество кубиков на его прессе, но отчетливо видела широкие плечи и сильные руки. Раньше она никогда не оставалась наедине с мужчиной.

Тем более полуголым.

– Я хотела раздобыть немного еды. За ужином… – Анна запнулась. – Некоторая еда была отравлена.

– Она вся была отравлена, – пожал плечами Беленус. – У тебя при себе не было безоара?

– Э-э-э, нет, – призналась Анна, делая мысленную пометку «погуглить слово “безоар”». – Жаль, что здесь так темно, иначе бы я…

Анна ахнула, забыв, что хотела сказать. Обнаженная кожа Беленуса вдруг засияла! Она источала ровный и теплый свет, который, казалось, шел отовсюду, даже от кончиков его пальцев и ногтей. Это было… поразительно. Анну вдруг пронзило острое чувство, похожее на дежавю. Ей показалось, что если только она его коснется, то…

– Иначе бы ты… – напомнил Беленус.

– Иначе бы я что-то приготовила.

Анна рассеянно оглянулась. Кухня оказалась больше, чем ей показалось вначале. В центре комнаты стоял массивный деревянный стол – тот самый, о который она ударилась, – а с потолка свисали, поблескивая, разномастные кастрюльки, сковородки, тазы, поварешки… Некоторые травы, пучками развешанные по стенам, были Анне знакомы. Но лучшим открытием стал каравай темного хлеба, оставленный кем-то на одной из полок. Ох каким же аппетитным он выглядел!

Забыв о Беленусе, Анна в два шага преодолела расстояние до хлеба. Схватила каравай, уткнулась носом в душистую хрустящую корочку… М-м-м! Гречишная мука, лесные орешки, солод… Рот Анны наполнился голодной слюной. Выдернув из стоявшей рядом оловянной кружки нож, она отхватила ломоть хлеба и огляделась в поисках… в поисках… масла! Едва не хрюкнув от счастья, Анна зачерпнула кончиком ножа немного мягкого сливочного масла и намазала на хлеб с обеих сторон. Сдернула с крюка сковородку, опустила ее на плиту, поворошила кочергой угли… Шмякнула на подогретую сковороду кусок хлеба и едва не застонала от предвкушения.

Все-таки хорошо, что она выросла с бабушкой в деревне и умела готовить не только на электрической плите. Анна потянулась к пузатой стеклянной банке, из которой торчала ложка, и сыпанула щедрую порцию сахара на тост. На одной из полочек нашлась коробочка со специями, и в сковородку полетели стручок ванили, звездочка бадьяна и коричневая палочка корицы… Анна втянула носом умопомрачительный аромат и внезапно… внезапно поняла, что Беленус стоит прямо у нее за спиной. Его теплая голая грудь почти касалась ее спины, а их изломанные тени на стене выглядели как единое целое.

– Что ты делаешь?

Он наклонился к сковороде, нависнув над ее плечом, и принюхался. Белая прядь упала Анне на щеку и скользнула по шее, будто погладив.