Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ)

Майитана. Она была для меня немного больше, чем соседка по комнате, подруга… Сестра, пожалуй. Несмотря на всю ее болтливость и язвительность, она единственный человек, кому я могла открыться. Перед кем не боялась показаться слабой. Знала наверняка, что не получу в ответ ни презрения, ни удара в спину. Перед всеми остальными — даже Дале, Бажене, Алитане — отчаяния, страха своего старалась никогда не показывать. Насмешничала, ругалась, корчила из себя слегка чокнутую… Вообще, психом быть, когда ты слабее остальных, удобно. Чокнутых люди опасаются и стараются держаться подальше. На спор залезть на шпиль Академии, полетать на молодом необученом птере, на первом же занятии по демонологии добровольцем полезть в логово к невоплощенному демону… Завести привычку гулять по оранжерее — кто тут у нас бывал, знает, что некоторые растеньица, заботливо выращиваемые, похлеще демонов будут. Каждая такая выходка прибавляет балов к репутации. Вот уже с «тупой бездарной крестьяночкой» становится незазорным сидеть за одной партой. Вот уже начинают бояться насмехаться в глаза. Главное, не выказывать страха, не отступать даже перед намного превосходящим противником. Психи не умеют бояться.

И только перед Майти можно поныть. Рассказать, как страшно, как достало все, заварить крепкого чаю и убаюкаться ее бесконечными сплетнями… Попросить помощи — всегда безотказно. После смерти бабуси у меня не было человека, у которого можно попросить помощи. Семья, родные… их много, когда-то я их презирала, ненавидела. Как можно быть такими тупыми, ограниченными, унылыми, суеверными, весь круг интересов — пожрать, поспать, да что-то кум к соседке в гости зачастил! Да еще мне смеют что-то приказывать! Да, уже научилась понимать — невиноваты. В бедности рождены, книжек читать не обучены, пашут от зорьки до зорьки, живут, как могут… И нуждаются в моей помощи. Только тяжело это — ты одна, а их много, и ты им всем помогать обязаны, а они тебе нет. Даже если и хотят — что они могут? Даже душевно поддержать

— и то, не поймут ведь твоих переживаний. Как мне мама однажды сказала, утешила, называется: «Да бросай ты свою науку поганую, мы и тут, в селе тебе парня хорошего найдем»…

Так что бедной Майитане одной оставалось нести обязанности моей жилетки для нытья…

Никогда не прощу. Ни вам, уже мертвые, ни тем из заговорщиков, кто жив, ни даже вам, господа архимаги, всем, кто хоть пальцем коснулся ее смерти — сделаю больно при первой же возможности.

И Леонарда. В порядочность других магистров я могл не верить, но она всегда оставалась для меня образцом Человека Разумного. Живым доказательством, что порядочность, благородство, доброта, справедливость все-таки существуют и меют значение даже для сильных мира сего.

Впомнилась та фраза, которую она сказала мне перед Залом Заседаний:

«Ты можешь ни разу за всю жизнь не нарушить Кодекс Белого Мага и всем помогать…

Все-равно, когда тебе понадобится жертва, никто не отдаст добровольно. Придется брать силой, как худшему из темных…»

Зачем же ей понадобилась эта жертва? Она же не была конченной хладнокровной сволочью, невозможно притворятся столько лет перед таким количеством магов. И она пожертвовала своей жизнью ради любовника, я видела. Он выжил. Когда вылетал через провал в стене, дрыгал руками и кричал. А она… Я не очень много успела увидеть. Как кожу вместе с роскошными русыми волосами содрало с черепа. И в конце бурое месиво, белый-белый осколок кости…

«Твоя жизнь или жизнь множества?»

Я… как бы глупо это ни звучало, если честно, я до сих пор до конца не была уверена, что выбрала правильно. Кто знает, ради чего это все затевалось, и кого Леонарда затевала спасти. Я помню отчаяние в ее взгляде, когда она просила у меня не сопротивляться Венцу, и чувствую ужас, ибо, пусть даже и заслуженно, моя рука подписала ее приговор. Все-таки я многим ей была обязана… Но вспомнилась одна история…

Это случилось на ярмарке, на осенних Стихийных Играх. К Леонарде подошел бедно одетый мужчина лет шестидесяти.

— Вы меня помните?

— Простите, нет. Мы с вами раньше встречались?

— Так я и знал, — выдохнул мужчина. — Вы ведь чародейка Ленардо?

— Да…

— Не помнишь… Так я и знал… Так получай!

Он хотел ударить Леонарду здоровенным охотничьим ножом, вытащенным из-за пояса, но успел только замахнуться — движением ладони куратора его швырнуло на землю, потом подбежали Динтар, Еря, еще кто-то, скрутили его, отняли нож… он не замолкал ни на секунду, понося Леонарду самыми страшными словами. Наши хотели его заткнуть магией и побить, но куратор не позволила и на его вопли сбежался народ со всего гульбища.

— Если б вы знали… — надсадно орал несостоявшийся убийца уже хриплым от крика голосом. — Если б вы знали, что она сделала, вы б меня не хватали! Вы б мне еще помогли! Она не волшебница, она ведьма! Ведьма злобная-ааа…