Ведьмы Холодного острова

— Не мрачно, — потряс пальцем Позолотов, — а строго! А по поводу современности лучше и не говорите, девушка, не современность это — бесовщина! Вот поэтому и решил воевода Петров-Карячинский и крепкие в вере священники, которых выделили ему в Москве, истребить всех под корень. А священников с ним было десятка два, возглавил их суровый епископ Игнатий.

— А если там дети малые? — не желая уступать, заявила Юля. — Как же тогда?

— А если это ведьмы прикинулись детьми малыми, чтобы выбраться, тогда как? Тут надо понимать позицию государства и церкви того времени. Когда в четырнадцатом веке Север Франции объявил Крестовый поход Югу Франции за катарскую ересь и стал брать одну крепость за другой, то северные рыцари уничтожали тысячи людей всех сословий, никого не жалели! Вырезали всех подчистую, города разрушали и сжигали! Священники говорили так: «Убивайте всех, Господь на небесах разберется, кого куда!» В смысле, кого в рай, а кого в ад! «Ваше дело — истребить ересь!» И северные рыцари исполняли, и с радостью!

— Как вы можете одобрять весь этот ужас, Феофан Феофанович? — не удержалась от восклицания Юля. — Вы прям как инквизитор какой-то!

— Что в лоб, что по лбу! — вспылил старик, и его пылающие щечки вспыхнули еще ярче. — Я говорю о том, как рассуждали люди того времени! Говорю вам с официальной позиции государства, а эта позиция бывала порой очень жесткой! Слушать будете?

— Будем, простите, — вздохнула Юля.

— То-то. — Позолотов миролюбиво почесал нос. — Чаю с баранками точно не хотите?

— Точно, — четко сказала Юля.

— Ладно. Тысяча человек уже высадились и обступили остров, у половины в руках факела, вот-вот подожгут со всех концов, и тут стрельцы увидели, как из лесочка вырвалась и заметалась по берегу собачья стая. Это и понятно, звери бегут прочь от огня! И вся эта разношерстная стая мгновенно сорвалась с берега — и в воду! И поплыла к большой земле. Понятно, стрельцам не до собак. Да и не было приказа за собаками охотиться. Бросились с пищалями, мечами да копьями стрельцы на дома и искать схроны, а нет никого! Пуст ведьмин остров! И тут у воеводы Петрова-Карячинского сердце екнуло. Что такое? Вспомнил он: вожак у той собачьей стаи был — здоровенный черный патлатый пёс. И когда уже стая плыла к большой земле, уже перед туманом, вожак-то и обернись черной своей мордой на воеводу — и оскалься ему! Совсем не по-пёсьему! Понял воевода, что это и был Щерь! Что ушли ведьмаки и ведьмы с острова в обличье собак. А разве собак-то сыщешь? Потом еще лет пять по всему краю собак ловили и губили, да что толку.

— Жалко собачек, — заметила Юля.

— Конечно, жалко, а куда деваться? Воевода Петров-Карячинский приказал голым остров оставить. Деревья срубили, все сожгли, дотла! Между Сурой и Мокшей, да Свиягой много тогда ведунов и ведуний похватали, многих в костры бросили. Других утопили, третьих в землю живьем. Было. Искали Щеря не за страх, а за совесть. Похожих на него тоже ловили и в расход, цыган тогда много извели. На радость окрестному люду. И татар и ногайцев некрещеных заодно с ними. Да был ли среди них Щерь, как тут поймешь? Петров-Карячинский полютовал, все вспоминал, как тот пес на него обернулся и оскалился дьявольски. Только не просто так ведьмаки и ведьмы ушли с родного им острова в обличье собак, — зловеще рассмеялся архивариус. — Но чтобы вернуться однажды!..

Юля непроизвольно взяла Георгия за руку, и тот в ответ сжал ее пальцы. Их эта история касалась напрямую…