Ведьмы Холодного острова

— Я вот думаю, верить или нет. — Она вытащила из пакета и разложила вещи на капоте машины. — Сам он в это верит на все сто.

— Вот именно — сам, — сказал Следопыт. — Они зомбировали его, я это чувствую. Что скажете, Феофан Феофанович?

— В этом нет никаких сомнений!

— А такого можно заставить сделать все что угодно, — продолжал Следопыт. — А потом внушить ему обратное, и он будет повторять это как попугай и самым искренним образом верить в это. Колдовство, а именно гипноз еще никто не отменял! И ведь даже под пыткой человек не признается.

— Полностью с вами согласна, Кирилл, — распоясываясь и сбрасывая через голову белую хламиду, ответила Юля.

— Ты лодку когда сможешь достать? — поинтересовался у своего ученика Позолотов.

— Да хоть сейчас, но мы же ночью не пойдем искать колодец?

— Ночью не пойдем, — замотал головой Позолотов.

— А мы пойдем искать колодец? — спросил Георгий.

— Обязательно, — ответил Позолотов.

— Нам это надо, Юля?

— Очень.

— Надо дождаться утра, — сказал Кирилл Белозёрский, — тогда и поплывем.

— А где будем ждать утра? — поинтересовался Георгий. — На опушке?

Феофан Феофанович рассмеялся замечанию.

— Зачем на опушке? — ответил вопросом на вопрос Кирилл. — В доме.

— В каком доме?

— В каменном, — ответил Следопыт. — У меня же в Раздорном дом родительский стоит. Небольшой, но хороший. На три комнатки. С печью. Где я, по-вашему, останавливаюсь?

— Вот это дело, — влезая в джинсы, заметила Юля.

— Так мы сейчас туда? — спросил Кирилл.

— Через пятнадцать минут будем на месте, — усмехнулся Белозёрский. — Можете быть уверены.

— Все в космолет! — приказал Феофан Феофанович Позолотов. — Летим ужинать! Я проголодался и готов съесть корову!

— Коровы у меня нет, но консервы найдем, — пообещал Кирилл.

Глава вторая Обыкновенное колдовство

1

Через десять минут, напрыгавшись по кочкам, «Запорожец» экстравагантного историка влетел по проселочной дороге в село Раздорное и скоро остановился у крепкого белокаменного дома за высоким забором, густо заросшим разнообразной зеленью. Там был и небольшой фруктовый сад, дикий, манивший ночными тенями и шелестом листвы.

Кирилл открыл ворота, Позолотов въехал во двор. Молодые люди вышли последними. Было едва заполночь, и село не думало спать. Где-то весело гудела компания, погромыхивала и аукалась попса. С другой стороны неслись жалобные переливы гармоники. В соседнем доме, через забор, густо укрытый вьюном, тоже не спали. Там хохотали двое мужиков, и хохотали уже разгоряченно, под воздействием алкоголя.

— Живет провинция, — вздохнул Георгий.

— Еще как живет, — закрывая на замок ворота, согласился Кирилл. — Ну что, пошли в дом?

Они поднялись по ступенькам крыльца, Белозёрский отпер ключом одну дверь, в сени, затем вторую, и они оказались в домишке с древней мебелью и устоявшимся запахом старых вещей и пересушенных трав. Кирилл задернул занавески.

— Садитесь, гости дорогие, сейчас поставлю чай.

И все уселись вокруг старого круглого стола, покрытого древней скатертью. Юля не выдержала, обошла комнатки, потрогала холодную узкую печь, заглянула на крошечную кухоньку, где и двум повернуться было сложно. Но плита была, и хозяин уже поставил чайник.

— Миленько тут у вас, Кирилл, — сказала она.

Когда она вернулась, Позолотов рассматривал топографическую карту, разложенную на столе.

— Карта Холодного острова, — встретив вопросительный взгляд подруги, похвастался Георгий. — Представляешь?

— Именно так, — заметил Позолотов. — Это мы с Кирюшей ее составляли.

Юля подошла и сразу разглядела остров в форме широкой торпеды, разрисованный символическими отмелями и лесочками.

— Да вы прям как Клавдий Птолемей, — с улыбкой заметила Юля.

— Умница, — улыбнулся Позолотов. — Клавдия Птолемея знает.

— Мы же историки, — напомнил ему Георгий.

— Точно, забыл! Вот она, — Феофан Феофанович ткнул скрюченным пальцем в середину «торпеды». — Слышишь, Кирюша?

— Да, — ответил, входя в комнату, Кирилл.

— Кто — она? — спросил Георгий и зевнул.

— Как это кто? — возмутился Позолотов. — Рощица! В которой должен быть Колодец украденных душ!

— А-а! — вспомнил Малышев и вновь зевнул.

— Прекратите зевать, молодой человек, — цыкнул на него Позолотов. — Зевота, как древний животный инстинкт, заразительна. Знаете об этом? Нет? Сейчас все начнут зевать.

Юля тоже зевнула.

— А ведь не хотела, — покачала она головой.

— Я же говорил! — воскликнул старик и сам нервно зевнул. — Ну вот! Давайте скорее пить чай! Кирюша, подойди…

Белозёрский встал рядом с учителем.

— Я вас слушаю, Феофан Феофанович.

— Мне кажется, что колодец вот здесь, — он указал пальцем в точку на карте.

— Почему?

— А ты не догадываешься?

— Тут они разжигают костер и устраивают свои дьявольские пляски. В этом месте. Сколько раз мы смотрели сюда, помнишь? И в бинокль, и в подзорную трубу! Отсюда поднимался дым!

— И как часто вы следили за ними? — спросила Юля. — За теми, кто живет на острове?

— Прежде очень часто, — сказал Кирилл.