Читаем Ведьмы поместья Муншайн полностью

Ведьмы поместья Муншайн

Табита повернула голову налево и увидела, что весь мир накренился, сдвинувшись со своей оси. Волшебная палочка Руби выстреливала зеленым светом, чем-то напоминая оружие полицейских. И тут Магнус рванул к Руби и накрыл ее своим телом.

Тэбби заморгала, взгляд ее затуманивался. Когда она снова открыла глаза, то увидела неподалеку бесформенную человеческую кучу, много рук и много ног. Тэбби снова заморгала, чтобы разогнать туман. Теперь она поняла, что на земле лежит Магнус, а под ним Руби. На спине его расползалось чудовищное красное пятно, и его кровь стекала на платье Руби.

Повернув голову направо, Тэбби видела, как незнакомка упала на колени, обхватив голову руками, и она кричала что-то нечленораздельное, и то был крик животного ужаса. Урсула, низко пригнувшись, направляла свою волшебную палочку куда-то мимо Тэбби, бормоча заклинание. Судя по зеленым искрам, она тоже хотела создать защитное поле, как до этого пыталась сделать Руби.

Урсула немного выпрямилась и, подняв волшебную палочку к небу, прокричала: Гравис перикулумис [93]! Это был знак тревоги, о котором объявлялось всему сестринству.

И пока волшебная палочка Урсулы извергала серебристо-красные искры, Табита чувствовала время как неумолимое убывание песчинок в песочных часах.

А потом Тэбби уловила краем глаза какое-то движение – это уже была Квини, она пыталась подползти к ней поближе. Но когда прозвучала тревога, она замерла, парализованная страхом, и это было странно, потому что никогда прежде Тэбби не видела у Квини такого выражения лица. Ну разве не удивительно? Знаешь человека всю жизнь, и вдруг он удивляет тебя до крайности.

Тэбби подняла глаза к небу, но вместо звезд увидела луну, точнее – лицо Квини. Она что-то кричала, но Тэбби ее не слышала, да и неважно. Слова можно было разобрать через соленый вкус слез Квини, что падали на губы Тэбби, лишая их сухости.

А потом случилось и вовсе непонятное.

Квини вдруг отпрянула, потому что на нее спикировала Виджет. А потом птица уже сидела на груди Тэбби, прижавшись своей маленькой черной головкой к тому самому месту, где было больней всего. Жгучая боль начала стихать, и тьма превратилась в сияющее белое пространство.

Увиденное Табитой в последние мгновения своей жизни было то, о чем она никогда не позволяла себе вспоминать – ту ночь, когда ее родители были убиты одним из экзотических животных, которых всю жизнь они мучили и эксплуатировали, наживаясь на их контрабанде.

Кто его знает, была ли то насмешка судьбы или карма, но у этих двух ужасных людей родился ребенок, способный глубоко чувствовать боль животных и оттого страдавший вместе с ними от несправедливости, что творили ее собственные родители.

Маленькая Табита была столь же беспомощна, как и сотни этих несчастных существ, что проходили на черном рынке через руки ее родителей. Уход за зверями был ненадлежащий, с ними плохо обращались, поддерживая в них жизнь лишь ради перепродажи по наиболее высокой цене.

Следует ли говорить, насколько Табита была рада, когда однажды ночью бенгальская тигрица, привезенная из Индии, вырвалась из клетки, за которой поручили присматривать ей, восьмилетней девочке. Тигрица жестоко расправилась с ее родителями, но цена была справедлива: две человеческие жизни в обмен на сотни спасенных животных.

Выпустив зверей из клеток, Табита взяла яйцо фальчизарда и пошла вослед за тигрицей. Они шли и шли, преодолев много миль, шли туда, где, как обещала тигрица, Табита будет в безопасности. Именно во время этого путешествия девочка решила посвятить свою жизнь заботе о животных, чтобы каждый ее вздох стал искуплением за родительское зло, которому не было прощения.

Жестокость той ночи лишила Тэбби дара речи на целых два года. Да и какой смысл в словах, если она была готова без конца повторять лишь только одно: простите меня, простите, простите. То был плач о животных, которых она не смогла защитить. Да и какое право голоса она могла иметь, не защитив бессловесных?

Когда Тэбби испускала последний вздох, ворона склонилась над ней (ее блестящие черные бусинки глаз походили на двух галактик-близнецов) и просипела: «Ты столько лет была нашим голосом, а теперь я буду твоим».

Наконец-то малышке Виджет было что сказать.