Ведьмы. Салем, 1692

И все же Хэторна грыз маленький, но неприятный червячок сомнения. Получив загадочное послание Патнэма, 22 апреля он провел эксперимент [9]. В ту пятницу в Салеме прошли два необычных собрания. Причем слушание Хэторна оказалось менее сенсационным, что о многом говорит. Настоящий же аншлаг случился в деревенской молельне, все скамьи и галереи были так забиты народом, что не было видно окон. В этой давке обвинители щурились и тянули шеи, пытаясь что-либо разглядеть. Вооружившись полным списком подозреваемых, Хэторн без вступительного слова велел приставу ввести первую из них. «Мерси Льюис, – воззвал он к девятнадцатилетней девушке, стоящей в первых рядах, – ты знаешь ту, что стоит у барьера?» Все растущее количество ведьм, должно быть, тревожило судью. Либо же несоответствия в показаниях начали его беспокоить: возможно, он вызвал служанку Патнэмов, потому что ранее она колебалась. Мерси казалась зачинщицей в стане девушек постарше. Подозреваемую она опознать не смогла[44]. Хэторн обратился к следующей обвинительнице – скорее всего, юной Абигейл, племяннице Пэрриса. Та словно онемела.

Положение спасла младшая Энн Патнэм, верно опознав Деливеранс Хоббс, мачеху Абигейл Хоббс. Энн заявила, что эта женщина из Топсфилда мучила ее. Повернувшись к обвиняемой, Хэторн прогнал ее по уже привычному кругу вопросов: зачем она третировала этих людей, как начала колдовать; кто, если не она, их околдовал? Он уже пробовал запутать девочек. И, преуспев, продолжал это делать. Тем временем в полумраке подозреваемая начала выводить собственную партию. Она тоже потерпевшая! В этом самом зале неделей ранее она тоже видела птиц, котов, собак и человеческое привидение – которое, кстати сказать, было не кем иным, как Мерси Льюис, служанкой Патнэмов. Далее Деливеранс Хоббс отклонила все наводящие вопросы Хэторна. Привидение не давало ей книги и не требовало ничего подписать. Последовали пререкания по поводу интерпретации фактов, и Хэторн все более раздражался – история выходила из-под его контроля. Он все время подстрекал Хоббс, сомневаясь, что за несколько дней она из мучительницы превратилась в мученицу. Девочки утверждали – двое младших возбужденно указывали на потолок, – что Хоббс на самом деле не у барьера, где они вообще не могли ее видеть, а у них над головами, на потолочной балке. Хэторн ухватился за это объяснение и вернулся к привычной линии допроса подозреваемой. Ее обвинительную ремарку в адрес Мерси Льюис судья просто проигнорировал.

Что Хоббс может сказать о привидении у них над головами? Кто угрожал ей расправой в случае, если она признается в сделке? Хэторн забрасывал женщину из Топсфилда вопросами. «Я ничего не сделала», – произнесла она и снова начала все отклонять. Если в зале произошло что-то, повлиявшее на ее поведение, то Пэррис этого не записал. Хоббс могла решить, что бесполезно пытаться переиграть Хэторна – многие обвиняемые признавались, что магистраты их подавляли. Она и раньше проигрывала в схватках с приемной дочерью. Теперь она выпалила, что Сара Уайлдс, мать топсфилдского констебля, пару ночей назад принесла ей книгу, перо и чернила; а она, Деливеранс Хоббс, околдовала девочек при помощи иголок и видений; а еще она познакомилась с «высоким черным человеком в шляпе с высокой тульей». Так у Хэторна появилось признание. И скоро появится многое другое. В течение следующих суток Хоббс внесла в заговор логику, которая связала деревенские нападения, предсказания Патнэма, черного человека, о котором рассказывала Титуба, и зловещее указание Абигейл на леса провинции Мэн.