Ведьмы. Салем, 1692

Некто проткнутый вилами рядом с таверной Ингерсола, жалеющий себя пастор из рассказа Энн Патнэм, служитель на ведьмовском шабаше и властитель дум, стоявший за заговором из письма Томаса Патнэма, – все они оказались одним человеком. Это не какой-нибудь рядовой колдун, предупреждала Энн. Дитя Новой Англии, она обладала очень хорошо развитым чувством иерархии. Апрельский визитер Энн хвастался, что занимает более высокое положение, чем остальные из этой шайки. И что более силен, потому что он заклинатель (вскоре непрошеный гость явился к Абигейл и перечислил те же регалии). По совместительству он оказался еще и маленьким черным человечком, жившим в лесах, сильным, хитрым и всеведущим [16]. Он был знаком каждому. Кровожадный заклинатель раньше являлся юной Энн четырехлетним малышом. Мерси Льюис узнавала в нем своего бывшего работодателя, у которого служила в 1680-х; Абигейл Хоббс – одного из известных граждан города Каско, Мэн, до набега индейцев в 1688 году; Хэторн – бывшего свояка. И все в деревне Салем – где он не совершил ни одного таинства над прихожанами, которые так и не возвели его в сан, – знали его как своего бывшего пастора. 30 апреля вышел ордер на арест предшественника Лоусона. Через неделю, когда констебль доставил Джорджа Берроуза в Салем с дальних окраин провинции Мэн, посадить его за решетку было уже невозможно: в тюрьме не осталось свободных мест.

Под усиленной охраной Берроуза поместили в верхней комнате одной из городских таверн. Несмотря на наличие у заключенного сверхспособностей, к нему разрешили пускать посетителей – у уверенного в себе красавца-пастора остались друзья в округе Эссекс. Элизер Кисер, которого уговаривал нанести визит узнику капитан местного ополчения, отнекивался как мог. Сорокапятилетний кожевник был в ужасе и верил, что Берроуз «возглавляет всю компанию обвиненных в колдовстве». Под давлением он все же рискнул и пошел поглазеть на сверхчеловека. Берроуз пристально посмотрел ему в глаза. Позже вечером в камине непроглядно темной комнаты Кисера вдруг заплясали двенадцать светящихся медуз. Разволновавшись, он позвал служанку. Она в изумлении уставилась на причудливых существ, рассекающих в гигантском камине. Жена Кисера ничего не увидела, что доказывало их «дьявольскую природу».

Пока Кисер приходил в себя возле своего очага, Берроуз нанес еще один призрачный визит в дом Патнэмов, где – в своей телесной ипостаси – никогда не был желанным гостем: в конце концов, он в свое время занял место зятя Энн Патнэм – старшей, преподобного Бэйли. 8 мая Берроуз сообщил двенадцатилетней Энн, что две его бывших жены скоро явятся, чтобы наговорить ерунды. Она не должна обращать на них внимания. Конечно же, две белые как мел дамы в льняных погребальных одеяниях не заставили себя ждать: нынче духи свободно разгуливали по деревне среди ведьм и колдунов. Покраснев от злости, «словно кровь того и гляди брызнет у них из глаз», призраки потребовали справедливого суда. Берроуз должен «отправиться в ад». При этих словах пастор исчез. Его жены рассказали, что их убил он. Одна распахнула свой саван и показала смертельную рану под левым плечом. На следующее утро Энн видела еще двух мертвецов – супругу Деодата Лоусона и его маленькую дочь, с которой когда-то дружила. Их тоже прикончил Берроуз. Именно эти преступления имела в виду Абигейл, когда две недели назад вербовала Хатчинсона с его вилами.

Никто даже не обсуждал, почему Берроуз позволил Энн побеседовать со своими разговорчивыми, мстительными мертвыми женами: он вообще вел себя загадочно. Ни слова больше нет в записях и о верном капитане ополчения, который настоял на визите кожевника к Берроузу, уверяя Кисера, что ему нечего бояться, ведь их бывший пастор – «дитя Божье, избранное дитя Божье, и Бог докажет его невиновность» [17].