Век диаспоры. Траектории зарубежной русской литературы (1920–2020). Сборник статей

Антологии, о которых идет речь, вовсе не подрывали канонические устои. Люди, покинувшие страну, видели свою роль в качестве хранителей культурного наследия России, проживающих вне национальной территории, но внутри русского культурного пространства. Существовал риск того, что составленные ими антологии станут застывшими в прошлом музеями, которые будут экспонировать культурное наследие, накопленное до появления диаспоры, но не реагировать на новую окружающую действительность и не взаимодействовать с нею. В некоторых ранних антологиях в основном воспроизводились каноны классической поэзии XIX века, а более поздним произведениям отводилось совсем немного места367. Вопрос о взаимосвязи между содержимым этих ранних антологий и национальным каноном не рассматривался; они всего лишь подспудно утверждали установленный канон. Первые антологии, в которых были представлены имплицитно либо эксплицитно только произведения, написанные поэтами за пределами России, постепенно намечали в общих чертах новые взаимосвязи с литературным каноном. Составители этих антологий старались избегать заявлений о том, что их усилия способствуют установлению какого-либо канона. Тем не менее работа составителей ранних антологий поэзии диаспоры действительно представляет собой первые шаги на пути к канону, независимому от современного ему канона русской советской поэзии и представляющему собой «действенную альтернативу советской культурной традиции»368. Она также служит необходимым предварительным условием для возможной реконструкции канона в будущем, когда поэзия, уходящая корнями в русскую литературную традицию, но созданная за пределами национальных границ, попадет в Россию и будет реинтегрирована. Составитель антологии «На Западе», опубликованной в 1950 году, высказывает свое мнение по этому поводу в предисловии к ней: «Полная оценка этого творчества – удел будущих, далеких и невообразимых для нас русских читателей»369.

Процесс формирования канона в русской диаспоре представлял особые трудности именно потому, что диаспоральное сообщество было разрозненно и фрагментированно. Существуют различные модели формирования канона, которые опираются на высокоразвитые институты и структуры, выступающие в роли агентов, с чьей помощью устанавливаются каноны. Такие структуры сложнее создавать вне рамок нации. Предложенная Симоне Винко модель формирования канона, в основе которой лежит концепт «невидимой руки», предусматривает процесс многочисленных, одновременных и спонтанных решений, принимаемых многими агентами: читателями, книготорговцами, издателями, критиками и учеными370. Небольшая и разрозненная община диаспоры неизбежно сталкивается с трудностями из‐за фрагментированных и недостаточно развитых структур. Отсутствие всеохватывающей образовательной инфраструктуры, поддерживаемой правительством, также является препятствием, в случае если формирование канонов понимается в значительной степени с точки зрения институциональной власти, занимающейся распределением культурного капитала371. Модели канонизации, в которых формирование канонов совершается поэтами, находящимися в соперничестве друг с другом либо являющимися арбитрами художественного достоинства, по крайней мере соответствуют ценности культурной автономности, воспринимаемой в качестве отличительного признака культуры диаспоры от культуры метрополии372. Тем не менее в диаспоре способность изолированных людей оказывать влияние за пределами своего непосредственного окружения, вероятно, ограничена, что усложняет применение такой модели формирования канона.

Если понимать канон как «мерило того, как образуется и изменяется наше историческое самосознание» и как «конструкт, наподобие исторического текста, выражающий то, что общество воспринимает в своем прошлом как имеющее значение для своего будущего», то процесс формирования канона можно рассматривать отчасти в качестве деятельности по соблюдению границ сообщества диаспоры373. После потрясений, вызванных революцией, Гражданской войной и эмиграцией, стремление заявить о себе, используя корпус поэзии для возможного составления канона, можно рассматривать как попытку создания чего-то оригинального, стабильного и прочного, свидетельствующего о культурной преемственности. Антологии предоставили возможность для формирования «воображаемого сообщества» диаспоры посредством объединения рассеянных по всему миру людей на страницах одной книги и в мыслях ее читателей374.

Антологии поэзии диаспоры, 1930–1970‐е годы