Век криминалистики

Так из сочетания Дюпена, Лекока, доктора Белла, личной веры Дойла в разум, науку и прогресс появился Шерлок Холмс. В отличие от Лекока пальцы Холмса покрыты мелкими ожогами от кислоты – он химик и естествоиспытатель, изучает следы преступления не только с помощью лупы и интеллекта, проводит химический анализ. Читатели, которые впервые узнали о Холмсе и Ватсоне в декабре 1877 г. из рассказа «Этюд в багровых тонах», разумеется, не поняли, что перед ними – литературный образ научной криминалистики, хотя Дойл в нем обозначил качества, цели и способности своего героя так четко, как более ни в одном из последующих многочисленных рассказов о Холмсе. «Этюд в багровых тонах» был незатейливой историей о мести одного человека мормонам. Едва ли можно считать этот рассказ изысканным литературным произведением, его значение в другом. Он вошел в историю криминалистики, потому что на свет появился Шерлок Холмс, состоялась первая встреча Холмса и доктора Ватсона, которую Дойл «устроил» в 1880 г. в лаборатории одной из лондонских больниц. Доктор Ватсон – английский военный врач, после тяжелого ранения и болезни возвращается из Афганистана в Лондон и, весьма стесненный в средствах, вынужден искать, с кем бы вместе снять квартиру. Его друг со студенческих времен Стэмфорд знакомит его с Холмсом, которому тоже хотелось бы сократить расходы на аренду жилья. Друг старается подготовить Ватсона заранее к встрече с Холмсом, ведь Холмс – человек особенный. Он – истинный джентльмен, но чрезвычайно своеобразный. Например, в анатомичке Холмс колотит трупы палкой, чтобы выяснить, какие следы остаются на теле после таких побоев. Подготовленный Ватсон приходит в госпиталь и попадает в лабораторию.

«В этой высокой комнате на полках и где попало поблескивали многочисленные бутыли и пузырьки. Всюду стояли низкие широкие столы, густо уставленные ретортами, пробирками и бунзеновскими горелками с трепещущими язычками синего пламени. Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу, пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места»[5].

«– Нашел! Нашел! – ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. – Я нашел наконец реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим! – Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.

– Доктор Ватсон, мистер Шерлок Холмс, – представил нас друг другу Стэмфорд.

– Здравствуйте! – приветливо сказал Холмс, пожимая мне руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. – Я вижу, вы жили в Афганистане.

– Как вы догадались? – изумился я.

– Ну, это пустяки, – бросил он, усмехнувшись. – Вот гемоглобин – это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?

– Как химическая реакция – это, конечно, интересно, – ответил я, – но практически…

– Господи, да это же самое практически важное открытие для судебной медицины за десятки лет. Разве вы не понимаете, что это дает возможность безошибочно определять кровяные пятна? Раскрытие преступлений всегда упирается в эту проблему. Человека начинают подозревать в убийстве, быть может, через несколько месяцев после того, как оно совершено. Пересматривают его белье или платье, находят буроватые пятна. Что это – кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или еще что-нибудь? Теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и всем затруднениям конец!»

Так Дойл впервые представляет своего героя читателям. Здесь и сейчас Холмса занимает идентификация следов крови, в дальнейшем он больше не будет проводить химических экспериментов с кровью; его интересы идут гораздо дальше. И доктор Ватсон скоро убедится в этом, как только поселится со своим новым знакомым в квартире на улице Бейкер-стрит в доме № 221-б.

«Видите ли, у меня довольно редкая профессия. Пожалуй, я единственный в своем роде. Я сыщик-консультант, если только вы представляете, что это такое. В Лондоне множество сыщиков, и государственных и частных. Когда эти молодцы заходят в тупик, они бросаются ко мне, и мне удается направить их по верному следу. На свете нет и не было человека, который посвятил бы раскрытию преступлений столько врожденного таланта и упорного труда, как я».

О традиционной школе криминалистики Холмс говорит в связи с инспекторами Скотленд-Ярда Грегсоном и Лестрейдом: «Он и Лестрейд выделяются среди прочих ничтожеств. Оба расторопны и энергичны, хотя банальны до ужаса».

На месте преступления Холмс говорит: «Стадо буйволов и то не оставило бы после себя такое месиво!» Следы! В детективном деле нет ничего важнее следов и умения их толковать!