Вектор ненависти

Так учил Резидент. И ребята, находясь под влиянием его изречений, еженедельные беседы с соцпедагогом воспринимали как допрос. Рассказывая о своих делах, особенно о пользовании интернетом, они упоминали соцсети, видосики, новости футбола и – реже – политики, прочую лабуду, но ни разу и словом не обмолвились о «Явочной квартире». Когда Тамара Васильевна заводила речь о компьютерных играх, они пробовали отшучиваться «Тетрисом», но она не верила, и приходилось пускать в ход «Майнкрафт», к которому они относились с прохладцей: «Первомарт» был круче.

После каждой беседы ребята собирались для обсуждения. Пересказывали вопросы и ответы, стараясь ничего не упустить, потому что всё считалось важным. Придумали ежедневную явку: перед третьим уроком встречались в условленном месте, возле кабинета химии (Николай и Иван всегда приходили вдвоём, что, по мнению Сергея, подрывало конспиративность). Встретившись, убеждались, что всё в порядке, и шли на урок.

Вскоре от Резидента начали поступать задания. Сперва простые, больше для проверки. Но однажды Николаю назначили настоящую встречу со связным, который передаст ему «литературу» для всей группы. И в условленное время Николай явился на указанный бульвар и сел на – «вторая, третья» – четвёртую скамью. Было морозно, промерзала поясница; хотелось встать, размяться, пройтись. Но он продолжал сидеть: ему так велели. Сидеть и ждать, иначе связной ошибётся, примет за него кого-то чужого, отдаст «литературу» врагам. И – провал.

Как выглядит связной, Николай не знал. Зато связному было известно, как выглядит он, во что одет, какая надпись на его рюкзаке. Всё очень серьёзно, очень ответственно. Холодно, но надо ждать.

К скамье подошла девушка в аляске, на голове – капюшон, на лице тёмные очки. Уже по её виду было ясно: связной! Она достала пластиковый пакет, хрустевший на морозе, и, не говоря ни слова, передала его Николаю. Тот принял, быстро убрал в рюкзак.

Ещё он хотел заговорить с ней, но не знал, можно ли?.. А вдруг за ними следят? И девушка сидела молча, ничего не говорила, а через пару минут, ёжась, встала и ушла. Посидев ещё минуту, встал и пошёл в противоположную сторону Николай: явка состоялась! Главное, чтобы «хвоста» не было. Надо незаметно проверить, не следит ли кто за ним, не крадётся ли по пятам… И Николай, поехав домой на автобусе, сделал пересадку, после чего успокоился: «хвоста» не было.

Дома, закрывшись в своей комнате, он вынул из пакета три одинаковые брошюры: для него, Ивана и Сергея. Чтобы получить их у связного и раздать боевым товарищам, Резидент выбрал его, Николая. С самой ответственной и сложной частью задания он справился превосходно.

Николай взял одну брошюру. Размером она была с обычную школьную тетрадь, на белой глянцевой обложке – надпись «Совершенно секретно», стилизовано под машинопись. Внешне – ничего примечательного. Николай раскрыл её.

«Дневник Рыцаря России» – заголовок красными готическими буквами. Ниже, тоже готическим шрифтом, но чёрным и помельче: «Постулаты».

«1. Рыцарь России – человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей. Всё в нём поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – служением Родине.

2. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других.

3. С поработителями Родины он – борец беспощадный. И от поработителей он не ждёт для себя никакой пощады».

«Слава России!» – внизу, опять красным.

«Круто!» – восхищённо выдохнул Николай и начал листать. «Дневник» был проработан, каждую страницу следовало заполнять так, как указано. На одной вверху значилось: «Враги Отечества», ниже – пронумерованный, но ещё не заполненный список. На другой: «Что произойдёт с Россией, если мы ничего не изменим» – и свободное место, напиши сам.

Правда, некоторые задания вызывали недоумение. «Перед школой подпрыгни на месте 10 раз». «Поздно вечером на стене чужого дома напиши: «Я люблю Россию!» Крупными буквами».

Просмотрев весь дневник, он спрятал его в стопке тетрадей и учебников, остальные два убрал в рюкзак. Хотелось прямо сейчас начать заполнять страницы, перечислить врагов Отечества поимённо. Но Николай проявил сознательность: следовало отдать боевым товарищам их дневники – и тогда уже сообща приступать к работе. Нельзя воспользовался доверием Резидента и действовать самолично, оторвавшись от боевой группы.

Глава 20

Терентьев Вяльцева удивил: после новогодних каникул ученик сдал на проверку реферат о Нечаеве. Но учитель изумился ещё больше, когда, проверяя, обнаружил, что работа выполнена учеником самостоятельно, а не скачана из интернета. Правда, почти целиком она была переложением книги Лурье, но переложением весьма оригинальным: Терентьев утверждал, что поступки Нечаева оказывались прежде всего глупыми и недальновидными.