"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ)

- Пристрелить их, обоих, и добраться до дома. Петенька, к зиме, должен из Афганистана вернуться. Надо к свадьбе Грегори готовиться..., Как я давно детей не видела. Рядом Полина, охрана, они в безопасности, но все равно..., - Марта вспоминала русые волосы дочери, лазоревые, отцовские глаза младшего сына и выпрямляла спину:

- Потерпи. Все равно, никто, кроме тебя, этого сделать не сможет.

В душной комнатке окно было затянуто кисеей, от комаров. Ночами Марта ворочалась, слушая детский плач за хлипкой, деревянной перегородкой. Женщина спрашивала себя, имеет ли она право убить не только Волка, но и зятя. У нее не было никаких доказательств того, что Федор Петрович имел хоть какое-то отношение к взрыву.

Марта откидывала кисею, звенели комары. Она чиркала спичкой и затягивалась дешевой папироской:

- Похищение, требование выкупа..., Почерк Макса, несомненно. Они хотели отвлечь нас от бомбы в подвале особняка. А если Полина ошиблась? Если в Хэмпстеде, был не Макс? - Марта качала головой:

- Тогда в нее незачем было бы стрелять. Убивать, - поправила себя Марта, - он хотел, чтобы Полина замолчала, навсегда. Его родная тетя, человек, что его вырастил, заботился о нем..., И он приходил к Мирьям..., Люси не просто так похитили, - Марта прихлопнула комара на руке, - не потому, что она оказалась рядом с Маленьким Джоном. Может быть, это не случайность, а заказ Федора Петровича..., Но тогда получается, что он работал с Максом..., И обязательство его погибло. Теперь у меня нет никаких рычагов..., - Марта рассердилась на себя:

- Какие рычаги! Они убили твоего мужа, мужа Полины..., Нечего раздумывать. Дети моего зятя выросли, - Марта потушила папироску в оловянном блюдце: «Зло должно быть наказано. Они на семью руку подняли. Такое прощать нельзя».

В город она выезжала в изящном, траурном платье, с капором на голове. В подкладке ее саквояжа был устроен тайник, для заряженного пистолета. У Марты при себе всегда был простонародный наряд, с ним она носила черный платок, книга Достоевского, деньги и паспорт. Потом она намеревалась отправиться в Литву, меняя поезда, и добраться до прусской границы. Под Сувалками, в деревне на Немане, ее ждало окно для возвращения в Пруссию.

- Скорей бы, - вздохнула она, устраиваясь в постели, - если все получится, я сяду на пригородный поезд в Можайск. Потом в Смоленск..., - Марта заснула, вспоминая весенний, густой туман над Неманом и тихий скрип уключин.

- Как тогда, - успела подумать она, - на Аргуни. Я обещала, на китайской земле стоя, что никогда больше в эту страну не вернусь. Но пришлось, - она заставила себя не вспоминать глаза Питера, в Сендае, не думать о своем венчании, забыть, как его гроб опускали в яму на церковном кладбище, в Мейденхеде, как плакали дети, держа ее за руки.

- Отомстишь и вернешься домой, - твердо сказала себе Марта, - у тебя скоро внуки появятся. Петя на хорошей девушке женится, обязательно. Они путешествовать будут, но, может быть, и в Англии немного поживут. А как этот..., - Марта сжала зубы, - умрет, Петя в Россию приедет, с кузенами познакомиться. Саша уйдет от радикалов. Он по молодости с ними связался..., - Марта спала и видела во сне сад в Мейденхеде, слышала детский смех. Женщина легко, почти незаметно улыбалась.

В день перед отъездом императора в столицу, Марта отправилась в Петровский парк. У нее было странное, необъяснимое чувство того, что ей надо торопиться. Так оно и оказалось. Марта, спрятавшись за деревьями, увидела, как Волк садится в закрытое ландо. Две недели назад этот экипаж привез сюда Макса и Волкову, из «Яра». Марта хмыкнула:

- В монастырь она в нем не приезжала.

Лошади резво взяли с места. Марта осталась в своем укрытии, и не пожалела об этом. Через полчаса после того, как Волк уехал, на аллее появились три грузовые кареты. Крепкие ребята стали таскать с веранды дачи сундуки и тюки. Марта поняла, что это охранники Любови Григорьевны. Она замерла и пробормотала: «Это мне очень не нравится».

Она добралась до Кузнецкого моста и гостиницы Дюпре окольными путями. Марта не хотела, даже в трансформатионе, появляться на утыканной жандармами Тверской улице. Заняв место в знакомой кондитерской, Марта заметила Волка у подъезда гостиницы. Макс распоряжался погрузкой багажа, кофров от Гояйра.

- Федор Петрович должен его найти, - гневно сказала себе Марта, а потом похолодела:

- Ты об этом думала, ночью, на даче..., Если они работали..., работают вместе, то записка ему просто ни к чему. Он ее выбросит. Он, может быть,знает, что Волк здесь..., - Марта заставила себя не опускать голову в руки.

- Но я не могла написать о Саше, не могла..., Он юноша, он ошибается..., - Марта подождала, пока Волк зайдет обратно в вестибюль. Опасность была огромной, однако она быстро вложила в руку извозчика серебряный полтинник. Услышав, что экипаж отправляется на Брестский вокзал, Марта мышкой скрылась в дверях кондитерской. Волк вернулся на тротуар. Однако он сам на вокзал не поехал, а направился в ювелирный магазин Фаберже.