Великая аграрная реформа. От рабства до НЭПа

Е. Прудникова: Что касается рекомендаций, расскажу одну историю, хоть она и не по времени. 1935 год на дворе, в Политбюро обращается прокурор Союза Вышинский с вопросом: что делать? История произошла в Казахстане. Там в одной из МТС начальник политотдела пришел в колхоз, где поймали нескольких воров, возглавил судебный процесс, и под его влиянием этих воров решено было наказать самосудом. То есть их колхозники попросту убили. Вышинский — он не мальчик-студент, он законник настоящий, и что делать с убийцами, ему объяснять не надо. Он спрашивает другое: что делать с парторгом МТС, который рекомендации организовывать самосуды получил от своего начальства, а начальство получило их от ЦК компартии Казахстана? Повторяю: в 1935 году, после пятнадцати лет жесточайшей борьбы за законность, ЦК компартии союзной республики рассылает на места официальные рекомендации о самосудах. Представляете, какие рекомендации давали в 1919 году? Когда не только борьбы за законность, но и самих законов-то не было!

Кстати, с этим беспределом боролись, и не по-детски боролись. Начальников продотрядов и арестовывали, и расстреливали. Бывало, что и целыми продотрядами шли под арест и под трибунал. Но если начать карать в соответствии с инструкциями (законов-то еще не написали), то отрядов у нас не останется вовсе, и хлеба тоже не будет. Поэтому где-то арестовывали, а где-то глаза закрывали, поскольку хлеб был важнее, чем инструкции. Поротая задница заживет, а вот умерших не воскресить.

Д. Пучков: А нормальных продотрядов не было вообще, которые действовали в соответствии с инструкцией?

Е. Прудникова: Были, но мало. Большей частью получалось как в Тамбовской губернии, где банды и продотряды набирались из совершенно одинаковых дезертиров. Кого куда загребли, тот там и служит.

Д. Пучков: А где брать хорошие?

Е. Прудникова: Ну так а я о чем говорю?! За неимением гербовой пишут на простой, за неимением простой пишут на обоях, правильно?

Д. Пучков: Бывает и такое.

Е. Прудникова: Вот и писали на обоях. Какие были люди, таких и посылали. Но в конечном итоге хлеб они взяли. Зато разожгли совершенно замечательное Тюменское крестьянское восстание.

Д. Пучков: И что там было?

Е. Прудникова: У любого крестьянского восстания тех времен было обычно два источ ника. Первый источник — это борьба кулаков за вольные цены, против хлебных реквизиций. А источник номер два — это беспредел продотрядов. Соединенные усилия этих двух факторов и разжигали крестьянское восстание.

Д. Пучков: Тут сразу вопрос: это какие-то правительственные постановления о сдаче хлеба или это инициатива продотрядов, которые приходят и на голом месте начинают требовать сдать хлеб? Правительственные постановления были?

Е. Прудникова: Были, конечно.

Д. Пучков: Замечательно. В соответствии с этими правительственными постановлениями, кулак там он или не кулак, он должен отдать хлеб или нет?

Е. Прудникова: Он должен сдать хлеб.

Д. Пучков: Ты, по всей видимости, ознакомлен с постановлениями правительства…

Е. Прудникова: Ну да, тот же продотряд и ознакомил…

Д. Пучков: Но ты ознакомлен и обязан выполнять закон страны, в которой живешь. Вместо этого ты берешь в руки оружие и начинаешь убивать представителей власти. Я как бывший милиционер очень сильно не люблю людей, которые убивают меня и моих коллег. Этим людям я и мои коллеги без промедления прострелим головы, потому что есть власть, есть распоряжение власти, которые надо выполнять. И кулацкие восстания — это мятеж, я правильно понимаю?

Е. Прудникова: Это мятеж.

Д. Пучков: Это мятеж против государственной власти, значит, такие люди должны быть убиты.

Е. Прудникова: Должны.

Д. Пучков: Я надеюсь, всех убили?

Е. Прудникова: Нет, не всех. Во-первых, советская власть не ставила своей целью истреблять без разбору собственный народ. А во-вторых, это было не так просто сделать. Проблема в том, что у повстанцев было гораздо больше силы, чем у Красной армии в данном регионе. В Тамбове, например, крестьянская армия была сильнее Красной армии.

Д. Пучков: И это ей не помогло.