Великая аграрная реформа. От рабства до НЭПа

Д. Пучков: Да, но в этой деревне есть люди, у которых всего избыток, жрут они как надо и еще пытаются управлять общественными процессами внутри этой деревни. То есть это фактически получается ОПГ, которая против государственной власти. В составе ОПГ имеются боевики, вооруженные, обученные, которые угнетают этих крестьян, да?

Е. Прудникова: Все это есть.

Д. Пучков: А государство в лице большевиков начинает продразверстку, которую, о ужас, придумали не большевики, а Временное правительство, или даже раньше…

Е. Прудникова: Это осень 1916 года, только тогда хлеб не взяли, а теперь взяли.

Д. Пучков: Проблема застарелая, да? То есть ничего нового в этом нет для правительства тогдашней России. Все уже было, и все эти выкрутасы с ценами на хлеб…

Е. Прудникова: Все это было.

Д. Пучков: И метод решения все тот же, что и раньше: посылаем вооруженный отряд, который у вас хлеб изымет силой, ничего нового большевики тут не изобрели. Естественно, все это сопровождается, как всегда, чудовищным бардаком на местах, где исполнители, чуя полную безнаказанность, еще и сводят личные счеты. Как все это близко и знакомо!

Е. Прудникова: Однозначно. Но есть нюанс. Большевики смогли найти союзников в деревне и опереться на них, а царское правительство не сумело. У него был как раз такой подход, который вы излагаете: народ обязан выполнять распоряжения власти, иначе его к этому принудят. А принудить-то и не смогли. Большевики тоже не смогли, но они были гибче, хитрее, у них имелось много разных методов.

Был, впрочем, еще один вариант у правительства: подать в отставку и уйти в эмиграцию.

Д. Пучков: Это только для благородных людей.

Е. Прудникова: Для настоящих демократов. И если бы Учредительное собрание в 1918 году провели как положено, создали бы коалиционное правительство, так бы и случилось: оно бы побарахталось немного и ушло, бросив страну на произвол судьбы, зато с чувством сбереженной политической девственности. А потом эти люди горько плакали бы в Париже по оставленной родине — впрочем, они и так этим занимались.

Д. Пучков: И кровавая баня, которая творится на родине, их бы уже не касалась.

Е. Прудникова: Да, они же сделали, что могли. А вот гадкие большевики не ушли, а полезли в кровавую баню, за что их теперь и пинают. При этом подлинных организаторов кровавой бани, которые держали народ в диком состоянии двести лет…

Д. Пучков: …называть нельзя. Некоторые святые теперь, это опасно, мы можем оскорбить чувства верующих.

Е. Прудникова: Называть их можно, только кто поверит? Какую Россию рисовала нам великая русская литература, которую проходили в школе? Какие романсы пели, какие фильмы снимали?

Д. Пучков: Итого: мы имеем чудовищный клубок кровавых проблем, которые в условиях слабости власти каждый норовит решить с помощью оружия. Вы хотите силой хлеб забрать? А я вам такой же силой отвечу, подниму мятеж, склоню народ на свою сторону. А народ как обычно: часть не знает, куда бежать, но, наверное, за сильными.

Е. Прудникова: А как определить, кто сильный? Кулаки пугали, красные пайки давали, и у красных была армия.

Д. Пучков: Безусловно.

Е. Прудникова: И они реально давали, потому что после НЭПа в Сибири было очень большое недовольство советской властью за то, что пайки отменили. Раз отменили и было недовольство, значит до того их давали реально, бедным.

Д. Пучков: Ну и, соответственно, здесь мы подзуживаем население на сопротивление законной власти. Здесь мы выступаем с оружием в руках. Тут мы убиваем активистов, и прочее, прочее… Короче, кровавое кубло. И этим самым большевикам лично я могу только посочувствовать. В такое влезть, не бросить на середине, не убежать…

Е. Прудникова: Они бы сочувствия не просили. Это были особые люди, полностью уверенные в своей правоте и боровшиеся до конца. Про таких Высоцкий написал песню «Еще не вечер». Таким не сочувствуют, такими восхищаются — или ненавидят. А за ними стояла огромная страна таких же людей. Причем по обе стороны фронта.

Д. Пучков: Мрачно, очень мрачно все.

Е. Прудникова: Мрачно было, я поражаюсь мужеству большевиков, которые все это не бросили и победили.

Д. Пучков: С помощью отморозков и гопников?

Е. Прудникова: Да. У нас, извините меня, страна была отмороженная.

Д. Пучков: Нет, это была самая обыкновенная страна, такая же, как и все.