Великая аграрная реформа. От рабства до НЭПа

Впрочем, говорить об идеях и лозунгах восстаний можно очень много. Перлы там встречаются исключительные. Венцом политической мысли можно считать знамя, захваченное в Барнаульском уезде. Сверху вниз оно бело-черно-коричневое. На белом поле написано: «За Учредительное Собрание!», на черном — «За мать-анархию!» и на коричневом «За чистую советскую власть без коммунистов!» Ходил еще на Дальнем Востоке слух, что в Хабаровске высадился царь Михаил и идет на Москву, чтобы сесть на трон, а Ленина и Троцкого сделать своими министрами.

Корреспондент: В общем, чем дальше от Москвы, тем безумнее идеология…

Е. Прудникова: Безумия везде хватало. Летом 1920 года в Пензенской губернии прошел слух, что наложена новая разверстка — с души по два фунта тараканов. А кто не сдаст — возьмут хлебом. Хотя что-то в этой идее есть, наркомздраву могло бы понравиться, особенно если тараканов заменить вшами. Сыпной тиф лютовал по стране, и гибло от него народу не меньше, чем от военных действий.

…К лету 1919 года красные ожесточились, мужички почувствовали свою силу, а на местах накопилось множество дезертиров. Пожар стал сплошным. Только в трех губерниях аграрного центра произошло 238 восстаний. Крестьянская война в Саратовской, Тамбовской и Воронежской губерниях угрожала фронту.

Корреспондент: Получается, что крестьяне были против советской власти, которая дала землю?

Е. Прудникова: Землю дали московские большевики, а хлеб забирали местные власти, против них и бунтовали. Восстания вспыхивали в основном в хлебородных губерниях, что показывает: главной причиной являлись все же цены на продовольствие и деятельность продотрядов, а основной движущей силой были интересы держателей хлеба. Военную силу составляли большей частью прячущиеся по лесам дезертиры, в руководстве почти всегда — бывшие офицеры или унтера, политическую программу выдавали эсеры, хотя иной раз в качестве генераторов идей выступали и анархисты.

Крестьяне относились к происходящему без восторга, в первую очередь потому, что повстанцы тоже реквизировали продовольствие и проводили мобилизации, да и вообще им все это жутко надоело. Тем более от террора повстанцев никто не был застрахован. Они расправлялись не только с коммунистами, но и с сочувствующими советской власти, а также с теми, кого считали сочувствующими, и с теми, с кем были просто плохие отношения, не щадя при этом ни женщин, ни детей. Убивали совершенно немыслимыми способами, читаешь — волосы дыбом становятся.

Но, в общем-то, эти восстания довольно быстро подавляли. Красные сочетали военную силу, широкие амнистии и пропаганду и действовали достаточно успешно.

Корреспондент: А в Тамбовской губернии почему не так?

Е. Прудникова: Там было сочетание местных особенностей, которое в итоге сыграло роковую роль. Тамбовская губерния — богатая, хлебородная, в мятежных уездах насчитывалось до 25 % зажиточных крестьян. Бунтовать она начала еще летом 1917 года, и с тех пор пожар там так и не утихал. Белогвардейщины Тамбов практически не знал — прошлись рейдом казаки Мамонтова, и все. Зато, как нарочно, именно здесь губернское и низовое руководство оказалось левацким, ГубЧК — слабым, а военные — тупыми. Ультрареволюционный актив в кулацкой губернии — одного этого достаточно для пожара. Но все же там тлело, горело — но не пылало. По-настоящему полыхнуло лишь летом 1920 года.

Корреспондент: Правда, что восстание вызвал беспредел начальника продотряда Марголина?

Е. Прудникова: С Марголиным вообще история темная. В феврале 1920 года из Борисоглебского уездного исполкома губернским властям на него пришла огроменная ябеда. Чего там только не было! И порки, и ложные расстрелы, и умершая от побоев беременная жена красноармейца. Марголина в уезде арестовали, но губпродкомиссар Гольдин добился его освобождения, вот ведь гад какой!

Все бы ничего — но несколько моментов смущают. Первое: ябеда написана хорошим литературным языком. Документы той эпохи, написанные хорошим слогом, всегда настораживают, ибо даже власти, и те изъяснялись коряво. А бумага, где придаточные предложения на месте и все образные выражения употребляются правильно, сразу заставляет вертеть головой в поисках интеллигента, бумагу написавшего. А сельские интеллигенты большей частью кто? Эсеры.

Второй момент: Марголин бесчинствует не первый день, почему же раньше не жаловались? В жалобе объясняется: злодейский комиссар захватил почты и телефонные станции, а если кому удастся послать телефонограмму, то как пославший, так и принявший ее арестовываются вместе с самой телефонограммой. Простите — а это как? Власть продкомиссара распространяется и на губернию, он может послать бойца в Тамбов, чтобы арестовать принявшего сообщение? И потом: если никак не созвониться, то что мешает послать гонца, как делалось в других случаях?