Великая аграрная реформа. От рабства до НЭПа

Е. Прудникова: Ну так конечно… Винтовка — вещь в хозяйстве полезная. Бежали они большей частью по домам, так что деревни кишели дезертирами. Местная власть с ними справиться не могла, а едва заслышав, что идет отряд по борьбе с дезертирством, они тут же перемещались в ближайший лесной массив. Кстати, именно им впервые дали прозвище, которое потом стали применять ко всем без исключения бандитам, — «зеленые».

Корреспондент: Отряды по борьбе с дезертирством — бывали и такие?

Е. Прудникова: Чего только не бывало!

Корреспондент: И как они работали, если дезертиры при их приближении разбегались?

Е. Прудникова: По-разному. Вот отряд, работавший в Орловской губернии, пришел в деревню. Они знали, что дезертиров там много — но деревня будто вымерла. Все же прокричали предложение добровольно явиться — естественно, без результата. Тогда предупредили, что в случае неявки будут описывать и конфисковывать имущество.

Корреспондент: А крестьянин к имуществу относится трепетно…

Е. Прудникова: Еще бы! Оно ему слишком тяжело достается. Впрочем, и тут отклика не было, но когда отряд на самом деле стал описывать имущество, уже через час бойцов пригласили на сход, который постановил: всем дезертирам идти на фронт. Против мирского приговора не попрешь, пришлось подчиниться. В деревне информация распространяется быстро, и по пути к отряду присоединилась толпа дезертиров из соседних сел, решивших опередить события. В результате отряд привел на сборный пункт 7 тысяч бойцов для Красной армии.

Корреспондент: А они потом не разбежались?

Е. Прудникова: Из армии не очень-то и бегали, там было много привлекательного: воинская служба по сравнению с крестьянским трудом — курорт. Паек дают, обмундирование, оружие на законных основаниях, защиту от окружающего беспредела, семья дома получает пособие.

Корреспондент: Зато он жизнью рискует…

Е. Прудникова: А то он дома не рискует! Там он легкая добыча для любого встречного отмо розка. А красноармейца попробуй тронь! В любом случае, если мобилизованные и разбежались потом, вины отряда в том не было. Этот отряд сработал так, как надо, — не только обеспечил призыв, но и добился мирского приговора, что еще важнее. И, что ценно, совершенно бескровно — психологи-с…

А вот обратный пример — отряд, командир которого носил фрейдистскую фамилию Безбабный. Промышлял он в Саратовской губернии. Заявившись в деревню, бойцы начали барабанить в окна и всех, у кого не было документов, для начала били плетьми. Дезертирам грозили расстрелом, одного даже убили и стали таскать по деревне. Попутно они где-то успели принять «на грудь», и пьяный командир держал речь перед местными жителями: «Если вы в течение трех часов не выдадите всех дезертиров, то мы сожжем вашу деревню, затопчем ваши поля, вырубим сады, потому что у нас есть на это разрешение». (На самом деле разрешения такого у него не было.) Судя по дальнейшим событиям, результат этих усилий был нулевой, иначе отряд пошел бы на призывной пункт, а товарищ Безбабный выбрал иной путь — они с бойцами отправились на рыбалку.

Корреспондент: Куда?!

Е. Прудникова: На рыбалку. Кинули в реку три десятка бомб, а по всплывшей рыбе стреляли из винтовок.

Корреспондент: Интересно, сколько они перед тем выпили?

Е. Прудникова: История умалчивает, но, думаю, себя не обидели. Это отряд, работавший с нулевым результатом, а вот некий товарищ Черемухин добился результата обратного.

Корреспондент: Это как?

Е. Прудникова: Он не грозил огнем и расстрелами, а действовал. Только в одном селе Самарской губернии его отряд сжег 283 двора, а за два месяца в четырех уездах расстрелял 139 человек. Наглядевшись на то, что творил Черемухин, дезертиры сбились в отряды, прорвали красный заслон и ушли к Деникину, так что он пополнил не Красную, а белую армию.

Корреспондент: И что — под трибунал не пошел?

Е. Прудникова: Может, пошел, а может, и нет. Он вроде бы с ума сошел вскоре… Проблема в том, что военкомами сплошь и рядом служили бывшие царские офицеры, которые в обращении с народом знали только силу. Ну стиль в Российской империи был такой — что тут поделаешь… Штатские большевики — те были хитрые, психологи, они выбирали наиболее эффективные методы, а с солдафона что возьмешь? Но ведь на дворе не 1907 год, а 1919-й, и на силу мужик вполне мог ответить тоже силой — и отвечал, да так, что только клочья летели.

Отсюда мы плавно переходим к третьей причине крестьянских бунтов — беспределу местных властей разного уровня, от сельсоветов до шаставших по селам разнообразных отрядов. Мы уже говорили и о сельской демократии, и о продотрядах подробно, и добавить тут особо нечего. Одни насаждали коммунизм плеткой и револьвером, другие считали, что раз они власть, то вся самогонка, имущество и бабы должны принадлежать им, третьи просто куражились. Вот несколько фрагментов мозаики.