Великая аграрная реформа. От рабства до НЭПа

Но по теме есть и другие документы. Например, докладная записка самого Марголина, где он рассказывает вещи, которым поневоле веришь, потому что они хорошо знакомы. Как кулацкий Совет уезда саботирует работу продотряда, как пытаются разверстать задание поровну на всех — поскольку, мол, наделы у всех одинаковые. Как кулак с заданием в 300 пудов хлеба привозит 10–15 пудов хлеба, а когда его начинают «гнуть в бараний рог», нужное количество «появляется как бы из-под земли».

Корреспондент: И таки гнул в бараний рог?

Е. Прудникова: А то! В то, что он запорол беременную жену красноармейца, я не верю, хотя бы потому, что красноармейские семьи от разверстки освобождались, им были еще и пайки положены. Да и от кого она беременна, если муж в армии? Тут больше дезертиром из РККА попахивает.

Рассвирепел же Марголин после того, как в селе Бреховке толпа разгромила мельницу, где было собрано 800 пудов хлеба по разверстке, смешав его с землей, по принципу: пусть не достанется никому. Рассвирепел — и приказал посадить весь сельский совет без шуб в холодную комнату, правда всего на два часа. Мотивируя свои действия тем, что если не «наказать Бреховку», то разгромы пойдут по всему уезду. По этому поводу уездная ЧК завела дело, Марголина арестовали. Некий судебный следователь Панфилов объявил себя начальником всех продотрядов, после чего сдача хлеба практически прекратилась, и дело пошло к тому, чтобы вернуть уже сданный хлеб обратно.

Корреспондент: И где тут правда?

Е. Прудникова: Где угодно. Но нюансы вроде телефонограмм и беременной жены красноармейца (без указания фамилии) заставляют думать, что в кулацком, а вскоре и повстанческом Борисоглебском уезде кулаки избрали своих людей в Советы, а с правоохранительными органами либо нашли общий язык, либо там тоже сидели свои.

Корреспондент: Но восстание началось из-за деятельности продотрядов?

Е. Прудникова: Естественно.

Корреспондент: Значит, жалобщики правы?

Е. Прудникова: Тех, кто поднял восстание, не устраивала деятельность продотрядов как таковых. Их вообще не устраивала необходимость сдавать продовольствие по твердым ценам. Только черный рынок, и горе тем, кому нечего сменять на продукты! Но Марголин тут был вообще ни при чем. История с ним произошла в феврале 1920 года, а восстание началось в августе.

Корреспондент: А почему не в феврале, если уже тогда стало «горячо»? Был еще какой-то фактор?

Е. Прудникова: Не «какой-то», а ого-го какой! Всю первую половину 1920 года тамбовские эсеры лихорадочно создавали в губернии первичные организации так называемого Союза трудового крестьянства. Программа его была насквозь популистская: немедленное прекращение войны, всеобщий мир, изобилие, всеобщее обучение грамоте и прочее.

Корреспондент: И как они собирались все это выполнять?

Е. Прудникова: А они собирались? Эсеры были радикальной революционной партией, смысл их существования — борьба, а не построение нового общества. При царе они боролись с царизмом, при большевиках — с большевиками. И программы писали соответствующие: то, чего хочет масса, а не то, что реально можно выполнить. А кто же не хочет мира и изобилия?

Корреспондент: А сами-то большевики разве не были радикальной революционной партией?

Е. Прудникова: Они оказались нетипичными радикалами, у них была мощная прослойка государственно мыслящих людей, и во главе стоял такой харизматичный государственник, как Ленин. Да и то после революции партия раскололась на леваков-«революционеров» и «государственников». К счастью, первых удалось отчасти занять разжиганием «мировой революции», отчасти отправить на фронты — а то неизвестно, что бы у большевиков вообще вышло.

Корреспондент: Ну, а если бы в 1920-м эсеры победили большевиков?

Е. Прудникова: Сдали бы страну капиталистам и занялись обычной деятельностью социалистов, став посредниками между трудом и капиталом. Уговаривали бы первых потерпеть, а вторых — проявить добрую волю и улучшить положение рабочих. Помните поведение Маслова на Первом съезде крестьянских Советов? Как-то вот так…

Попав во власть весной 1917 года, эсеры соблюдали интересы буржуазии, а потом и вовсе стали агентами влияния Антанты. В программе СТК открыто записано допущение русского и иностранного капитала «для восстановления промышленности». А уж у новых хозяев страны в случае народного недовольства нашлись бы и винтовка, и плетка.

Корреспондент: Крестьяне этого не понимали?

Е. Прудникова: А сейчас понимают? Сколько людей, имеющих высшее образование, голосуют за кандидатов с предельно честными глазами ради красивых слов? Впрочем, слова словами, а то, что эсеры стояли за свободную торговлю, решало дело.