Великая Белая Бездна

Я провел там довольно долгое время, а затем с облегчением увидел, что все четверо возвращаются. В восточной стороне они столкнулись с похожей ситуацией: широкий пляж, туман над водой и, наконец, непроходимые скалы; таким образом, пляж был изолирован с двух сторон. Скарсдейл склонялся к теории, что скальные образования были массами, отколовшимися от основных стен огромной каверны, когда она затвердевала в доисторические времена. Другие придерживались аналогичного мнения. Никто из них не придавал скалам какого-либо особого значения, считая, что даже если бы на них можно было взобраться, они бы просто рано или поздно привели исследователя к глухим, непроходимым внешним стенам.

Основываясь на цифрах, полученных благодаря сделанным во время прогулки измерениям и наблюдениям, профессор был склонен думать, что озеро или водный бассейн, несмотря на очевидные приливные тенденции, было не слишком большим; правда, он допускал, что оно может иметь милю или больше в ширину. Мы не могли оценить его продольные границы, однако Ван Дамм считал, что прилив мог быть вызван подземными реками, которые на огромной глубине втекали в озеро с одного конца и вытекали с другого в восточном или западном направлении.

В тот вечер у нас состоялась серьезная дискуссия в вездеходе, и Ван Дамм со Скарсдейлом выдвинули множество теорий. С моей точки зрения, это был один из самых вдохновляющих и интересных вечеров за всю экспедицию. Бремя предыдущих ночей уступило место беззаботному оптимизму со стороны трех младших участников. Даже Холден был больше похож на самого себя, хотя я заметил, что он время от времени бросал взгляды через ветровое стекло, словно желая убедиться, что снаружи все спокойно.

Ван Дамму выпала первая из двухчасовых вахт и потому он первым заметил абсолютное однообразие здешней атмосферы: вечерний свет ничуть не отличался от дневного полумрака. Но даже этот заурядный факт был записан в объемистые тетради, куда профессор и его товарищи начали заносить столбцы цифр и прочие данные. Я заступил на вахту в четыре утра. Дул легкий ветерок с севера, но воздух не казался влажным, как можно было бы ожидать из-за близкого присутствия воды.

С тех пор, как несколько дней назад у входа в пещеру я впервые услышал странный звук, напоминавший хлопанье крыльев (о, эти несколько дней под землей ощущались почти годами!), мои нервы играли со мной странные шутки. Ужасающая и совершенно необъяснимая смерть Залора еще сильнее подорвала мой моральный дух, и пока мои товарищи мирно спали, я с опасливым ожиданием заступил на свою первую вахту.

Но за время дежурства я не услышал и не увидел ничего необычного. Все прошло без происшествий, как и другие вахты на протяжении следующих двух дней. Мы с переменным успехом стреляли из различных видов оружия; глухие отзвуки выстрелов раскатывались по воде, вызывая вдалеке странное эхо. Затем мы подтащили к солоноватой воде резиновые лодки, сели в них и проплыли по компасу несколько сотен ярдов в тумане, после чего повернули и без приключений вернулись на пляж. Резиновые спасательные пояса были надуты, и каждый из нас — не без дурных предчувствий, хотя вода уже была объявлена безвредной для здоровья — погрузился в холодный прилив, пока их плавучесть не была должным образом проверена.

Эти и другие столь же напряженные виды деятельности занимали нас в течение отведенного времени, пока Скарсдейл не заявил, что удовлетворен нашей эффективностью. На третье утро, плотно позавтракав, мы впятером вскоре после семи часов скользнули на двух соединенных фалинем резиновых лодках в холодное озеро, оставив на берегу два запертых и укрытых брезентом вездехода — и с некоторой нерешительностью поплыли в туманную неизвестность.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

Скарсдейл, Ван Дамм и Холден плыли в первой лодке, а мы с Прескоттом следовали за ними. Шум весел, плеск воды, словно усиленный туманом, и странный бледный свет, падавший сверху, создавали незабываемую сцену. Мы отчалили от берега и вскоре уже колыхались на небольших волнах; легкие клочья тумана, цеплявшиеся за поверхность воды, ограничивали видимость.

Мы захватили с собой так много снаряжения, что лодки сидели в воде очень низко, вызывая известные опасения. Я надеялся, что дальше течение не станет сильнее; если бы нам пришлось грести, спасая свои жизни, мы с Прескоттом оказались бы на редкость плохо подготовлены для этой задачи. Ведущая лодка шла по компасу, а мы были привязаны к ней фалинем, так что нам не приходилось ориентироваться. Тем не менее, нам было трудно не отставать, и время от времени, когда фалинь натягивался, до нас долетал резкий предостерегающий возглас Скарсдейла.