Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

На самых известных плакатах того времени была изображена вошь. Почему? Вошь — огромная, занимающая практически все пространство плаката, — символ тифа, а значит, смерти. «Где вошь, там тиф и смерть», — гласила надпись. Такие плакаты стали отличительной чертой времени, они были повсюду, во многих общественных местах. Вошь и смерть — друзья. Идея таких плакатов кажется сегодня несколько утрированной, очевидной по своей сути, но в эпоху эпидемий это воспринималось иначе, и тут мы снова видим упомянутую выше особенность советских плакатов о болезнях и гигиене: они ориентированы на крайне низко образованного человека.

Спецификой революционных плакатов была их простота. Образы, которые изображались, были предназначены для быстрого взгляда прохожего. Подобно современной рекламе, плакат должен был прямо-таки забить гвоздь в память человека, заставить его все увидеть и запомнить в считанные мгновения.

Еще одной чертой плакатов эпохи эпидемии была скупость красок, лаконичность образов, бедность содержания.

Плакат периода эпидемии тифа

Плакаты об эпидемиях выполнены чаще всего в бело-черно-красных тонах. Художники, выполнявшие рисунки или работавшие над литографиями, нуждались также, как и все прочие: не было возможности тщательно выбирать и разнообразить краски, продумывать сюжет. Не было ни времени, ни средств, ни сил. Черная или красная вошь была изображена на черно-белом фоне, — таков минимализм красок подобных изображений.

Плакаты эпохи эпидемий по своему содержанию не только лишены эстетики, свойственной дореволюционным плакатам, они зачастую вызывают отторжение, чувство брезгливости и другие негативные эмоции. Таковы плакаты, посвященные необходимости соблюдать чистоту. Вошь — и другие насекомые — при этом постоянно изображены на них, они отвратительны и символизируют эту самую нечистоту.

«Плакат — удар набатного колокола, созданный с помощью живописных средств; голос его должен быть зычен — и вовсе не обязательно, чтобы он щекотал слух. Крик должен быть услышан, хотя бы пришлось нарушить законы изящного. В том беззвучном зрительном шуме, который производит стена или забор, оклеенные цветными листами, голос плаката должен перекричать всех — иначе его не заметят, иначе он утонет в море красок и шрифтов, умрет, не добившись цели — быть услышанным. Шепот не свойствен плакату. Это удел украшений гостиных и музеев, где тишина и покой предрасполагают к созерцательному любованию», — писал В. Полонский[474].

Открытка-плакат. 1940 г.

Многие плакаты отличаются художественной выразительностью, среди них есть прямо-таки шедевры, так как в первые советские годы над плакатами работали профессиональные художники. Плакат не только служил целям коммуникации власти и социума, но и во многом моделировал реальность. Реальность — это нечистоты и сыпняк. Борьба за чистоту должна была появляться на плакатах не реже, чем хорошая реклама какого-нибудь товара.

Черно-красные цвета — излюбленная цветовая гамма плакатов этого времени, изображение огромной вши с красным телом, и, наконец, основной посыл плаката — призыв убивать вшей и соблюдать гигиену. Вызвать страх заражения — одна из целей таких плакатов. Примечательно обращение властей к каждому гражданину, к его совести и добропорядочности. Как писала О. Берггольц, плакаты производили странное впечатление — угличские «мужики сумрачно глядели на плакат». Никто не знал, возможно ли что-то изменить. «Толстая зеленая и серая вошь сидела на плакате, и каждая из многих ее лапок была больше руки человека от пальцев до локтя. Вошь сидела в центре торга, посреди румяных крестьянок, торгующих молоком… Здравотдельская вошь цвела на торгу, и надписи вокруг нее предупреждали о нашествии врага, против которого надо бороться с мылом, окатываться в банях, бронироваться чистым бельем»[475]. Согласно воспоминаниям ярославцев, в городе на Волгострое чуть ли не до времен Великой Отечественной войны висел плакат: «Парь тело, рубаху, армяк, изгоняй вошь, изживай сыпняк!»

Говоря о санитарной пропаганде эпохи эпидемий, надо сказать и про агитпоезда и передвижные выставки. В первые советские годы выставки были достаточно популярны, они были интерактивны и потому оказывали определенное пропагандистское воздействие: «экспонаты» иногда просто располагали в вагоне обычного поезда. Так, 10 июня 1920 г. на станцию Ярославль-Московский прибыл вагон-выставка Наркомата Здравоохранения, в котором все желающие могли посмотреть на микробы заразных болезней, туберкулез, сыпной тиф, холеры и проч.[476] В доме гарнизонного клуба (совр. Дом офицеров) развернулась выставка водных инфекций. Создатели ее очень творчески подошли к ее организации, так как экспонатов было действительно много. Там были картограммы, диаграммы, фотографии, модели, 9 цветных культур в чашках Петри[477], графические и художественные работы, выставленные в рамках диапозитивы по холере и заразным болезням.