Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

В Астрахани после Гражданской войны катастрофически не хватало врачей. В 1921 г. в распоряжении Губздрава было лишь 15 врачей. Ситуация с медиками была настолько тревожной, что во всем городе не было ни одного специалиста невропатолога и психиатра. Медицинские сотрудники отказывались выходить на работу из-за невыплат зарплат и нехватки продовольствия. В 1922 г., когда в Астрахани снова началась эпидемия холеры, студенты и преподаватели Астраханского института (к тому времени все факультеты, кроме медицинского, закрылись), были мобилизованы на борьбу с эпидемией.

Американская организация помощи также поставляла продовольствие в Царицын, ее сотрудники пользовались возможностью бесплатного пользования услугами железнодорожного транспорта. После сбора урожая 1922 г. было решено несколько сократить объемы помощи в Царицынской зоне АРА и оставить пять районов помощи в регионе: Царицынский, Ростовский, Краснодарский, Михайловский и Астраханский. Достаточно плодотворно АРА работала в Царицынской зоне в направлении оказания медицинской помощи. За счет запасов АРА все медицинские учреждения города Царицына и Астрахани были обеспечены медикаментами с запасом на 2–3 месяца. Также в детские дома Царицынской губернии и Донской зоны поставлялся рыбий жир. Медицинский отдел АРА выделил дезинфицирующие препараты для обработки детских домов и частных помещений после вспышек заразных заболеваний. Дезинфекционные мероприятия проводились силами «Санитарного бюро» г. Царицына. Только за 3 месяца 1922 г. было проведено 120 тыс. прививок против инфекционных заболеваний (холеры, тифа, оспы). Кроме этого, АРА осуществляла помощь российским врачам и медицинскому персоналу региона, который также страдал от голода[517].

Ситуация в Царицыне была очень показательна: практически во всех городах, переходивших из рук в руки, не было возможности наладить медицинскую систему. Тиф пришел и на Украину. Из красного Харькова в январе 1920 года В. И. Ленину посылают телеграмму: «В Харькове, Екатеринославле и других городах Украины свирепствует эпидемия тифа. Деникинцами и махновцами все население и больницы разграблены. Больные валяются без белья или в лохмотьях, покрытые вшами. Все меры, принимаемые нами за отсутствием белья, сводятся к нулю, обращаясь к вам, прошу вашего распоряжения о немедленной высылке не менее двадцати тысяч пар белья или материала. Санчасть Южного фронта отказалась за неимением…»[518].

Сыпняк сыграл важнейшую роль в усилении дезертирства в Красной армии. Нельзя не согласиться с историком В. В. Кондрашиным, автором книги «Крестьянство в годы Гражданской войны», который указывает на то, что тиф был главным фактором дезертирства красноармейцев. Связь солдат с селом была очень тесная, в письмах родных они читали об ухудшающемся положении деревень, а иногда — отчаянные призывы вернуться домой и спасти от голода. К 1919 г. красноармейцы не желали воевать в силу тяжелейшего положения их семей в тылу. В сводке Пензенской Губчека за 15–30 сентября 1920 г. говорится: «Причина дезертирства — крайнее переутомление от войны, неполучение красноармейцами отпусков, кроме того, их родные в письмах упорно зовут домой для поправки хозяйства… тяжелое жилье оставшихся родных»[519]. К 1920 г. бытовые условия красноармейцев значительно ухудшились: регион вступил в полосу страшного голода 1921–1922 гг. Пришел тиф, усилилась опасность заражения. Пребывание в рядах Красной армии означало постоянную угрозу, жить с которой становилось невыносимо психологически.

Страх сыпняка определял быт солдат.

Очень ярко этот страх заражения описывает В. Нарбут. У него в поэзии тиф — символ не просто смерти, но и коварной судьбы, рока. Смерть (тиф) у Нарбута действует так:

Прикинулся блохою крысиной,
подпрыгнул, как резиновый мяч,
и пал на собаку, чтобы псиной
втереться в казармы, где шумят.
Играют в «дурачки» и в «железку»,
хохочут, — а скользкая блоха
стальная по закалу и блеску,
накачивает сок в потроха.
И ночью, когда кругом погаснет
и жилистый настоится пот,—
клыками первобытными ляснет
и лапами мужика сгребет.