Великая Эвольвента

На протяжении веков тело России разрывали «зигзаги истории», но их драматизм усугубляло то, что тяжёлые политические и военные удары принимала на себя главным образом европейская – наиболее развитая часть Страны. Она же несла наибольшие человеческие и экономические потери. «Кочевые» регионы государства, как и встарь, оставались в той же незыблемой и нескончаемой «вечности». Хотя пуще всех бед был для России Раскол. Духовная ипостась Страны, не в первый и не в последний раз столкнувшись с «миром», не выдержала удара. В результате «русский мир» исторически в одночасье стал беспризорным. Последнее и обусловило разрыв духовного сознания русской элиты с массовым сознанием, тем самым исключив возможность диалога «высшей» и «низшей» культуры. Живое тело Страны рассекла религиозная непримиримость победившей стороны, что поставило под сомнение духовный и культурный диалог, подчас напрочь исключая эволюционное взаимообогащение разных частей России.

С драматизмом духовного раскола могут спорить лишь методы по его искоренению. Несравненные по своей жестокости, они больше походили на геноцид народа в его собственной Стране, чему нет прецедентов в истории. К примеру, нацисты, относя себя к высшей расе, уничтожали, мучили и превращали в рабов другие – «не арийские» народы. И то – не все, да и зверства их уместились в историческое мгновение. В нашем случае жесточайшим преследованиям подвергался коренной народ России – и на протяжении веков! Общество разрывали противоречия, а вельможная Россия с подачи Екатерины II «баловалась» Просвещением. Правда, Французская революция, отправив на плаху европейский абсолютизм, несколько остудила пылкую любовь русского дворянства к Западу. Русское барство, продолжая говорить с народом пинками, а между собой на французском языке, усиленно скребло затылки в поиске приемлемого выхода: как бы и монархию не потерять, и политическую невинность соблюсти. Не успело… Двунадесятиязыкая Европа, ведомая Наполеоном I, вторглась в пределы Российской империи («варварам»-де не пристало быть наравне с «приличным обществом»), но была немилосердно бита. Теперь уже Европе пришёл черёд думать: что делать?!

Казалось, вот он – Момент Истины! Отечественная война 1812 г., став поистине народной, существенно уменьшила межсословную дистанцию. В тяжелейших боях отстаивая Отечество, русское общество выстрадало язык общения, при котором простой люд и дворянское сословие ощущали себя причастными к единой Родине. Победа в Отечественной войне воодушевила народ и дала Стране исторический шанс для социального, экономического и культурного подъёма. В этих целях важно было сформировать этику творчества в русле духовной памяти и традиций русского народа. Освобождая его от эпигонства Западу, развивать не имперско-парадные, а народно-отечественные приоритеты. Однако благоприятное для России политическое содержание эпохи не было использовано ни Александром I, ни Николаем I. Близорукая политика царей, в которой последний превзошёл первого, обрекла Страну на реакционный застой, увеличив разрыв между верхами и низами общества.

Русская армия, «посмотрев на жизнь» Европы, не желала более быть крепостной по духу и отсталой по содержанию. Тутто и раскрыть бы всем слоям общества перспективы исторического развития на основе общего духовного языка. Этого не произошло. Народ-победитель был загнан в прежнее стойло. На «ворота» общественной жизни Страны был навешен пудовый замок с «секретом», ключ к которому был выброшен в омут синодско-имперской «благодати». Оскорблённый в недоверии народ застыл в вековом недоумении. Лишь «декабристы» (также, замечу, плохо знавшие народ) объявили, по сути, инсценировали дворянскую революцию, никем не поддержанную, повисшую в воздухе и в конечном итоге легко уничтоженную. Подавление восстания вернуло Страну к пройденным уже этапам русской истории, которым был присущ тяжелый экономический и социальный застой, характер и степень «духовности» которого невозможно было ни определить, ни достаточно ясно сформулировать. Вызубрив философию Гегеля и Шеллинга, русские любомудры разделились по границам разночтения связи её с русской действительностью.