Великая Эвольвента

Одним из первых раскольничьих поселений стала Выговская пустынь (1694–1854) в Поморье, скоро ставшая крупнейшим в России экономическим, религиозным и культурным центром старообрядцев. Отвоёвывая жизнь в дремучей тайге, община жила по суровому уставу: «Всё иметь в казне общим, у себя не иметь ни денег, ни платья, ни иных вещей; никто не может покупать себе предметы потребления, но должен брать их «с казны», т. е. из общего запаса продуктов, вырабатываемых общиной и принесённых с собою из мира её членами, «трапезу иметь общую, кроме немощных; пища и питьё всем равны; недужным же, по благословению, прибавок давать» [58].

Сплачивая коммуну староверов в единое целое, уставы определяли духовные, моральные и нравственные ценности, поскольку со времён Никона «благодать Божия взята на небо». Отказавшись от обитаемого мира, староверы обретали духовную стойкость, силу характера и физическую выносливость, которые впоследствии не раз окажут им верную службу. Люди с простым умом и чистым сердцем сумели сохранить верность идее, семейную и общинную крепость, социальную сплочённость и деловую хватку, являя единство веры «в миру» и созидания в нём. При всех понесённых ими потерях, именно староверы (став социальными и политическими изгоями) олицетворяли собой духовное и волевое начала, которых так не хватало потерявшим силу духа непротивленцам от «новой веры». Однако сила духа не всегда служила надёжной защитой от «внутреннего врага». Поэтому было бы неверно идеализировать духовное странничество староверов, как и закрывать глаза на то, что вероисповедные издержки были заданы не ими. Впрочем, это имеет своё объяснение.

Подчинение института Церкви государству привело к единосущному по духовной структуре волюнтаризму: если всяк «человек мира» признан средоточием греха, то в душе «погрязших во грехе» даже и благодатные свойства могут лишь чадить… Это с точки зрения Синода. Духовно-мировоззренческие плевела дали о себе знать и в духовной практике староверов. Это было естественно. Более того – так было всегда.

Потеря института епископства, а затем борьба за его восстановление в России и за рубежом неизбежно ударила по духовной целостности многомиллионной массы отважных, но духовно беспризорных ревнителей старой веры. Лишённые своих иерархов, староверы по прошествии времени начали путаться в духовных соблазнах. Законом и моралью новоправославного социума изгнанные из жизни Страны, недопускаемые ни в какие государственные учреждения староверы были загнаны в «железную клеть» церковно-государственного произвола. Но наибольшей бедой староверчества было отсутствие духовной опеки со стороны своих церковных иерархов. Ибо лишь она, скрепляя вероисповедную дисциплину, могла пресечь духовный и мировоззренческий разброд. При отсутствии епископата, сплачивающего паству в единое конфессиональное целое, ревнители старого обряда, разойдясь в восприятии мира, частью стали разбредаться по сектам.

Рассматривая деятельность принципиальных последователей старой веры, нельзя обойти вниманием их невнятное мировосприятие – следствие социальных ущемлений и духовного беспризорничества. Отсутствие духовного наставничества образовало лакуну, которую заняли мессианские общества, порождавшие всякого рода «святителей» и «пророков». По рекам, лесам и пустыням России началось «великое» шествие «Христов», «учителей» и их последователей, совокупно потерявших духовную основу именно «старой» веры.

II

Духовный разброд староверов.