Великая Эвольвента

Ещё не миновал «век осьмнадцатый», как на Орловщину сошёл Кондратий Селиванов, которому в своё время «уды отжёг» его соратник Блохин (сам Кондратий, «по робости», не смог). Раскрыв «действо», власти сослали «зачинщика зла» на каторгу, где он бесследно исчез. Но «зачинщик» и не нужен был «богу над богами, царю над царями и пророку над пророками», как позднее стали именовать Селиванова его последователи. Под стать «богу» была «богородица» – Акулина Ивановна, приставшая к «кораблю» скопцов Орловской губернии. Акулина, по легенде, и «зачала от Святаго Духа» Кондратушку. У последнего тоже был свой «Предтеча», коим оказался придворный лакей покойного Петра III Кобелев. Примкнув к скопцам из императорских покоев, Кобелев засвидетельствовал «вышнюю царственность» Селиванова. «Перепутав» Кондратия с Петром, а Акулину с Елизаветой Петровной, Кобелев преподнёс первого в качестве отца последнего царя – Павла I. В 1797 г. произошла встреча «отца» (Кондратия), «сына» (Павла) и «духа святаго» в лице скопческой мифологии. Но «благовещение» не принесло положительных результатов. После встречи с «богом богов» Павел I запер его в Обуховский дом для умалишённых. Как бы там ни было, и кем бы он ни был, но, пережив императрицу Екатерину II, «сына» Павла и «внука» Александра, Кондратий благополучно коротал свои дни в специально выстроенном для него «доме божьем» среди херувимов (писанных на потолках), ангелов и архангелов (шитых на полу) и в скопческих «ризах». В последние годы своего «царствования» (совпавшего с последними годами жизни Александра I), утопая в огромной кровати под балдахинами с золотыми кистями, «царь и бог» не забывал писать письма к своим «детушкам». Когда же пришло время, то, сосланный в Суздальский монастырь, «вознёсся» он в 1832 г. при своём «внуке» – Николае I, «кощунственно» не пожелавшем с ним знаться. Царю, заправлявшему «вышними» гимнами, и впрямь вряд ли интересен был нищий и бродяга, ставший «балдахинным богом».

Пожалуй, затейливее прочих «христов» был некто Радаев, прибывший из Арзамасского «корабля» Нижегородской губернии. Исповедник хлыстовства соединял в себе изрядную образованность и, вероятно, хорошее знакомство с исихией (Иисусовой молитвой). Последняя из духовной практики скитников после официального принятия её Византией в XIII в. стала официальной идеологией православной империи вплоть до гибели её в 1453 г. По учению Радаева, Дух Святой сходит не на всякого (хлыста), а лишь на того, чья духовная аскеза пребывает в трансе непрестанной молитвы [60]. В состоянии постоянного «вопления» («чтения» или духовного считывания высшей истины) молящийся должен умереть и заново родиться в ней. И тогда душа его «будет равноангельна, ибо тогда сойдёт для беседы с молящимися в его душу сам Иисус Христос, освятит сердце и сделает его неприкосновенным для всякой нечистоты». Но «смерть о Христе» заключается в полном самоотвержении и отречении не только от всего земного, но и вышнего. «Кто хощет истинно свято пожити, тому должно забыть о себе и отнюдь ничего не бояться, крайнее беспечение имети во всём, единой Божьей воли желати, в каком бы виде она на тебя ни исполнилась, покоем ли, великим ли страданием, – учил Радаев. – Крайнее отвержение сие есть: обнажиться мне должно всего тварного, земного и обнажиться богатства, славы, честей и прочего – всего земного, естественного, обнажиться разума, памяти, желания, воли, приобретения просвещения, всей собственности своей, своего самолюбия; добродетельных упражнений обнажиться, всех уставов и правил, но только следовать вождению духа святого». Только лишь «отвернувшись от себя», настаивал Радаев, человек «почувствует в себе Дух Божий, он не подлежит греху, он безгрешен, ему не нужно исполнять заповеди, обязательные для других, ибо праведнику закон не лежит».

Если принять во внимание, что главным над «праведниками» был сам Радаев-«Христос», то становится ясно, под кого составлена была «исихия». Поставив себя на вершину (созданной, конечно же, для себя) пирамиды, Радаев прямо требовал от своей паствы: «иди с ним, куда он («духовно воскресший», опять же – Радаев) пошлёт, и велит что сделать, делай без размышления; что потребует от твоей собственности (вот оно! – В. С.), – без сожаления подавай». Мало того, если «воскресший в духе» «у мужа берёт жену, а мужа сводит с другой, если захочет лишить целомудрия девушку или чести вдову, – и это от духа» (от Радаева, то есть). Беречься от всего этого – «крайнее безумие» и богохульство. Словом, негоже быть умнее Бога: те, кто не понимают это – терпят «убыток душам своим». Уличённый в разврате, Радаев был в 1856 г. осуждён властями и сослан на каторгу, где и умер.