Великая княжна в изгнании. Рассказ о пережитом кузины Николая II

Каждый новый сезон я была обязана полностью обновить мою «линейку», поскольку с точки зрения коммерции плохо придерживаться одного определенного стиля. Всякий раз я обращалась за вдохновением к какому-либо периоду в искусстве, но идеи, которые я черпала в документах и альбомах, необходимо было преобразовать и модернизировать, чтобы удовлетворить требованиям моды и соответствующей среды. Поэтому мне приходилось довольно много заниматься исследованиями. Постепенно я собрала приличную библиотеку, куда входили книги, альбомы, рисунки и узоры; все они имели отношение к моей новой профессии.

Один сезон я вдохновлялась восточными коврами, другой – старинными персидскими изразцами. Я основывала свои коллекции на орнаментах с китайских ваз и коптских тканей. А однажды я вручную скопировала целые куски с индийских украшений – ожерелий и браслетов. Помню, я вышила пару мулов, вдохновленная персидской миниатюрой. Наряды с этими мулами, несмотря на высокую цену, стали одним из больших успехов «Китмира».

Помимо узоров, я возвращала в обиход старые виды тканей, преображая их. Среди них была синель, которая пребывала в забвении с конца прошлого века. Я применяла синель не только для вышивки, но и для шляп, вязанных крючком, которые Шанель стала продавать первой и которые после распространились по всему миру. Первые модели таких шляпок я разработала вместе с одной приятельницей, работавшей у Шанель. Затем мои вязальщицы воспроизвели их в бесконечных вариациях. Были сделаны тысячи таких шляпок; на протяжении многих сезонов их успешно продавали и во Франции, и за рубежом.

Глава XVII Принципы коммерции

Примерно через полтора года после открытия «Китмира» стало ясно, что занимаемое нами помещение слишком мало, и мы вынуждены были переехать в более просторное место. Мы арендовали целый дом на улице Монтань, где первый этаж был отведен под контору и выставочный зал, а два верхних этажа – под цеха и склады. К тому времени, помимо машинной вышивки, мы выполняли еще вышивку бисером и ручную вышивку. Пришлось наконец нанять для каких-то операций профессиональных работниц. Меня уже не мучили угрызения совести из-за того, что я беру на работу не моих соотечественниц; некоторые из них начали доставлять мне неприятности. Так, несколько девушек, научившись вышивать за мой счет, в свободное время, дома, украдкой копировали мои модели и продавали их на сторону. Потом те же девушки в разгар сезона неожиданно ушли от меня и открыли собственную мастерскую.

В «Китмире» работали пятьдесят с лишним вышивальщиц в цехах и полный штат дизайнеров и техников. У входа в дом прикрепили вывеску с названием «Китмир» золотыми буквами на черном фоне. У меня наконец появился просторный кабинет со столом красного дерева, камином, зеркалами и столами, на которых я раскладывала мои узоры и рассматривала книги и альбомы. У меня было несколько удобных кресел и даже синий ковер – не все идеально новое и свежее, ведь часть обстановки я выкупила у предыдущих арендаторов, но после скромности, почти нищеты прежнего места это казалось крайней роскошью. Такое же впечатление производил на меня склад, где мы хранили запас вышивок для показа покупателям. Вышивки хранились в своего рода галерее, пристроенной к дому сбоку; свет проникал внутрь через стеклянные панели в потолке, благодаря чему вышивки смотрелись особенно выигрышно. Сердце мое наполнялось гордостью всякий раз, как я смотрела на черную с золотом вывеску, через довольно величественный вход попадала во двор и переступала порог нового «Китмира».

Еще в то время, когда мы работали на улице Франциска I, другие парижские модные дома также присылали мне заказы; но вначале я им отказывала, боясь неудовольствия Шанель. Позже условия значительно изменились; мои близкие считали, что в нашем положении мы имеем право держаться более независимо. Нам советовали расширить поле деятельности, так как полная зависимость от Шанель могла быть небезопасной; если ей изменит успех или она откажет мне в своей благосклонности, мое предприятие, которое изрядно разрослось, окажется в очень невыгодном положении. Будущее доказало не только неправомерность подобных расчетов, но и способствовала тому, что мы совершили тактическую ошибку.