Великая княжна в изгнании. Рассказ о пережитом кузины Николая II

Карп ходил среди своих животных, словно Адам в райском саду. Совершенно счастливый, он вычерчивал и строил для своих многочисленных подопечных странные конструкции из проволоки, кусков бечевки и обломков ящиков. Он поддерживал среди них полнейший мир, но датский дог, хотя и обладал самым послушным характером, доставлял Карпу много беспокойства из-за своих размеров и игривости. По какой-то причине Карп решил, что у дога слабое здоровье и он не может спать в конуре на улице. Пса пришлось пустить в прихожую, но он сразу решил, что диван удобнее каменного пола. Он поднимался наверх, ухитрялся открывать мою дверь, и, когда я возвращалась ночью домой, частенько заставала его на своей кровати, где он располагался с удобствами. Вскоре мне это надоело, и я велела Карпу изгнать дога из моей спальни.

На следующий вечер, вернувшись домой, я застала дога в прихожей; он беспокойно расхаживал туда-сюда. При помощи многочисленных узлов Карп привязал к подножию лестницы металлический каминный экран из моего будуара. К верхушке экрана он приделал палку с веревкой, напоминавшие удочку. На конце веревки была большая губка, издававшая сильный и довольно неприятный запах. Он объяснил, что окунул губку в мазь, которой лечил экзему у дога; запах своего лекарства пес очень не любил.

Конечно, сложная конструкция не давала догу подниматься наверх, но и мне она доставляла массу хлопот. Прежде чем подняться наверх, мне приходилось долго развязывать узлы.

В целом Карп уделял гораздо больше времени и внимания заботам о животных, чем своим прямым обязанностям; в результате дом и сад пришли в страшное запустение. В конце концов я избавилась почти от всего зоопарка, оставив только собак и белую кошку. Я нанесла Карпу смертельную обиду.

Хотя Карп служил мне охотно и постоянно уверял в своей вечной и верной преданности, я понимала, что любил он не меня, а дом и сад, где мог потакать своим любимым буколическим занятиям. На самом деле я была куда больше привязана к нему, чем он ко мне. Все, однако, было бы еще неплохо, если бы не его подруга жизни, которая влияла на него самым плачевным образом. Не зная об их отношениях, я по совету Карпа взяла ее на работу кухаркой. Когда все выяснилось, было уже поздно. Случались странные вещи: счета постоянно росли, начали пропадать вещи, а выговоры не производили ни малейшего действия. И все же я решилась расстаться с Карпом лишь через несколько лет, а расставшись, ужасно по нему скучала.

Еще одним важным человеком в моем доме была Мари-Луиза, моя горничная. Умная, проворная и честолюбивая девушка очень поддерживала меня. Она была искренне предана мне и оставалась со мной даже в те времена, когда я не всегда была в состоянии платить ей жалованье. Однажды она доказала свою привязанность самым решающим образом, и я узнала о том, что она сделала, лишь несколько лет спустя, когда она вышла замуж и оставила меня.

В числе моих протеже была одна русская девушка, которой пришлось бежать из России в одиночку, бросив родителей. Она попала в Париж совсем юной и вынуждена была сразу зарабатывать себе на жизнь. Я жалела ее и старалась делать все, что в моих силах, чтобы помочь ей хоть чем-то. Она очень привязалась ко мне, но иногда ее привязанность была чрезмерно назойливой. Впрочем, привязанность не мешала ей всячески эксплуатировать меня и мое влияние. Один или два раза, узнав о ее неблаговидных поступках, я подолгу отказывалась видеться с ней, но она проявляла упорство и нахальство; в конце она всегда возвращалась, выдумывая тот или иной предлог для своего поведения. Любопытная по отношению ко всему, что меня касалось, особенно по отношению к моим личным делам, она прекрасно знала о моих финансовых трудностях. Однажды в мое отсутствие она явилась к Мари-Луизе и попросила у нее взаймы десять тысяч франков. Она сказала, что деньги нужны ей для того, чтобы помочь мне, и она вернет их через две недели, когда ей самой заплатят за партию сшитого ею белья. Мари-Луиза поверила ей и поспешила в банк, продала какие-то ценные бумаги и передала ей деньги. Сумма составляла большую часть многолетних сбережений. Не приходится и говорить, что я тех денег так и не увидела. Долгое время Мари-Луиза, уверенная в том, что деньги попали ко мне, довольствовалась обещаниями скорого возврата и даже не думала о том, чтобы обсудить дело со мной. Но прошло почти два года, а деньги так и не вернулись. Наконец она пришла ко мне, и правда выплыла на свет. Мы передали дело адвокату, но хитрая обманщица была уже далеко.

Глава XXIII Развитие эмигранта

Как только я обосновалась в своей булонской «загородной усадьбе» и перестала искать новые знакомства, люди сами потянулись ко мне. В шедшем тогда процессе моего развития большую роль играли книги и разговоры. Чем больше я узнавала и слышала, тем интереснее мне становилось. Но, чем дальше я заходила, тем больше убеждалась в скудости моих познаний. Мне многому предстояло научиться, и я не желала впадать в уныние. Наконец в моей жизни снова появилась определенная цель.