Великая русская революция, 1905–1921

Самое продолжительное и важное выступление Коллонтай в качестве революционной весталки состоялось в 1921 г., когда она играла ведущую роль в «Рабочей оппозиции», одновременно возглавляя Женотдел (Женский отдел) при Коммунистической партии. Эту фракцию в конце 1920 г. организовали несколько профсоюзных лидеров из числа большевиков, противодействуя предложениям Троцкого продолжить «милитаризацию» рабочей силы, использовавшуюся с целью мобилизации экономики во время Гражданской войны, и преобразовать профсоюзы в госучреждения, которые бы оказывали содействие экономическому развитию и насаждали среди рабочих коммунистическую идеологию. Троцкий полагал, что трудовая дисциплина армейского типа (и соответствующие наказания за недисциплинированность) будет полезна для восстановления разрушенной экономики и повышения сознательности рабочих. Когда профсоюзные активисты выступили с предупреждением о том, что «приблизительно таким же путем фараоны строили пирамиды, принуждая массы к труду»[643], и осудили эти планы как предательство пролетарской демократии, Троцкий ответил, что было чистым утопизмом полагать, что смысл пролетарской демократии – в том, чтобы большевистская партия доверила свою судьбу рабочим невзирая на изменения состава и неустойчивость настроений этого класса. Это означает делать фетиш из принципов демократии и предпочесть фантазию реальности, – заявил он[644]. «Рабочая оппозиция» отвергала логику Троцкого: требовались именно «вера» в массы и опора на инициативу и власть низов, если перед революцией ставилась задача преобразовать общество, а не только удержать власть ради самой власти. Оппозиционеры были возмущены планами Троцкого по развитию экономики и не слишком довольны компромиссным предложением Ленина сохранить независимость профсоюзов, но лишить их какой-либо экономической власти. «Рабочая оппозиция» требовала передачи полного «контроля» над экономикой в руки профсоюзов и других пролетарских организаций, а всей власти в профсоюзах – в руки рядовых рабочих, восстановления демократических выборов и свободы дискуссий в правящей партии. Оппозиция объявила своим врагом «громоздкую бюрократическую машину», исключающую «творческую инициативу и самодеятельность» организованных рабочих, в то время как лишь те были в состоянии справиться с экономической разрухой и построить социалистическое общество[645].

В преддверии дискуссии по этим вопросам, проведение которой намечалось на X съезде партии, назначенном на март 1921 г., Коллонтай написала брошюру с изложением взглядов «Рабочей оппозиции». Коллонтай отстаивала свои аргументы против милитаристского «централизма» Троцкого и против компромиссных вариантов, предлагавшихся Лениным и прочими, как основанные на более остром чувстве реального и возможного. Она высмеивала «политическую трезвость» вождей государства и партии, «государственную мудрость» «наших руководящих верхов», их якобы разумную готовность к «приспособленчеству» и «лавированию». Как говорили в ее брошюре воображаемые рабочие, обращаясь к Ленину и Троцкому: «Для сегодняшнего дня мы, быть может, с помощью подобной „трезвой политики“ что-нибудь и выиграем, но как бы мы не попали на ложную дорогу, которая своими поворотами да зигзагами незаметно не увела бы от будущего в дебри прошлого…»[646] Единственный способ открыть мир новых возможностей, единственный путь к созданию «новых форм производства и жизни» – свобода рабочих «сказать свое творческое, новое слово». Коллонтай указывала, что требования «Рабочей оппозиции» основываются на этом признании необходимости «свободы», «самодеятельности» и «творчества» для рабочих. К несчастью, партийное руководство не доверяет тем самым рабочим, которые должны быть основой «диктатуры рабочего класса». И это недоверие порождает две беды: «бюрократизм», представляющий собой «прямое отрицание самодеятельности масс», и «горе» рабочих и их «отчуждение» от правительства, которое «мертвит и убивает» «самодеятельность масс»[647].