Великая война и деколонизация Российской империи

В ходе Первой мировой войны мысли о судьбе империи начали развиваться в ином направлении. С одной стороны, крах имперской государственности позволил некоторым сторонникам антиколониализма лелеять мечты о будущем, подготавливая пространство для их воплощения. Градоначальники, лишенные власти имперским бюрократическим аппаратом во время войны, де-факто стали править самостоятельно. Активисты вербовали части по национальному признаку и среди добровольцев, не попавших под призыв, и в лагерях военнопленных. Некоторые самые амбициозные деятели сотрудничали с воюющими державами, но большинство старалось вести себя тихо в жестоких условиях военных действий и широко распространенной шпиономании. Время для открытых сепаратистских действий было неподходящим, и мало кто их предпринимал. С другой стороны, в столице имперские чаяния даже укрепились. Война с Центральными державами открывала возможности для окончательно разрешения вялотекущих имперских конфликтов. Возможно даже, что Россия могла восстановить свою позицию покровителя Балкан, опираясь на благодарную Сербию и вразумленную Болгарию. Аннексия Галиции давала возможность увеличить славянское население империи славян и осуществить романтичную мечту о воссоединении земель, некогда входивших в Киевскую Русь. Персия могла войти в сферу влияния России, а неустойчивую границу Восточной Анатолии сдвинуть еще дальше на запад. Наконец, Проливы могли попасть под российский контроль, обеспечив доминирование России на Черном море и на Балканах и позволив ей реально мечтать о положении мировой империи. В силу обстоятельств, эти имперские чаяния достигли кульминации в тот самый момент, когда империя вступила в фазу окончательного кризиса. В 1916 году, когда русские войска вошли в Галицию, заняли Северную Персию и взяли главную крепость Восточной Анатолии, масштабный степной бунт в Центральной Азии продемонстрировал непрочность имперской структуры. Царизм терпел крах во многих отношениях: неспособность сохранить территориальную целостность, неспособность обеспечить законность, порядок и безопасность своих субъектов. Степной бунт четко показал всю эту несостоятельность не только народам Центральной Азии, но и жителям столицы, где вопросы империи и имперского правления стали главным фактором в «кризисе верхов», потрясшем Петроград в ноябре 1916 года.

В 1917 и 1918 годах крах государственности усилился, предваряя антиколониальные устремления. Февральская революция дала возможность переосмыслить политические взаимоотношения в бывшей империи, однако активистам национального толка понадобилось несколько месяцев, чтобы сделать хотя бы скромные шаги в направлении автономии. В течение года федерализм обрел статус уважаемого и популярного решения, способного удовлетворить многие чаяния на локальном уровне, не разрушив при этом централизованное государство. Столичные элиты, потрепанные революционной волной, которую попытались оседлать, снова и снова настаивали на том, чтобы отложить эти вопросы до созыва Учредительного собрания. Но те же самые элиты упорно оттягивали выборы. Когда терпение иссякло, а слабость Временного правительства стала более очевидной, борьба за национальные права летом 1917 года перешла в открытую фазу. Эта битва, в которой решалась судьба империи, разрушила политическую судьбу партии кадетов, но этого было недостаточно, чтобы обеспечить автономию, не говоря уже о независимости для нерусских народов. Важно, однако, что именно в 1917 году столичные деятели начали впервые занимать политически реальные антиколониальные позиции. Возглавляемое социалистами с окраин империи, получившими важные должности в Петросовете, левое крыло настаивало на принципе «самоопределения наций». Объединив эту идею с очень популярным лозунгом «Мир без аннексий и контрибуций!», удалось обеспечить идее самоопределения широкую поддержку в различных слоях русского населения, которые никогда не принимали такого участия в имперском проекте, как их элиты. Такая перемена на том или другом этапе застала врасплох практически каждого политика в Петрограде в 1917 году, но Ленин и большевики с большим успехом им воспользовались, придя к власти в конце года.