Великая война. Верховные главнокомандующие

«Революция произошла на другой день после отречения Государя в тот роковой для России день – 3 (16) марта, когда Великий князь Михаил Александрович, по совету Комитета Государственной думы, не принял Престола, объявил трон вакантным и когда назначенный Государем председатель Совета министров пренебрег таким назначением, не захотел быть законной властью, а предпочел свое происхождение вести от «победы над старым порядком» от самозваных органов революции – от Временного комитета Государственной думы и даже Совета рабочих депутатов».

«Появление такого правительства было уже подлинной революцией».

«Это показывает, насколько французские революционеры XVIII в. были умереннее нас, русских. Там королевская власть, после созыва ею в 1789 г. Генеральных штатов, держалась три года. Ей прощались и ее бессилие, и ее ошибки, и конфликты с законодательным корпусом на самых острых вопросах и даже такие безумные жесты, как бегство королевской семьи в Варенн. Нужны были преступные сношения короля с внешним врагом, во время войны, нужна была формальная измена, чтобы королевская власть была упразднена и королевская семья взята под стражу».

«Наши же монархисты, ибо члены Временного правительства, кроме А. Ф. Керенского, были все монархистами, – свой приход к власти с этого начали…», хотя никакой измены вовсе не было и вообще положительно никаких действий или поступков предосудительного характера со стороны Государя и Императрицы – самое придирчивое расследование революционного правительства не обнаружило, – добавим мы от себя к подчеркнутым словам В. А. Маклакова.

Решив инсценировать революцию возглавлением петроградского бунта и захватом власти, это, по выражению Маклакова, самодержавное революционное «Временное правительство», т. е., в сущности, коллегиальная диктатура одиннадцати «самодержцев» – захватчиков власти, самоизбранных «представителей» либеральной и радикальной общественности из пресловутого «Прогрессивного блока», – вполне естественно могло только самонадеянно пренебречь той моральной поддержкой, которую оказывал новой власти прощальный приказ Государя от 8 (21) марта.

В действительности эти горе-министры так и поступили: грубо, непродуманно и негосударственно. Возомнив себя революционерами – «победителями» – господа безответственные «правители», этот более всего в государственных интересах написанный, замечательный прощальный приказ отрекшегося Императора – признали контрреволюционным актом, опаснейшим для углубляемой ими революции.

Между тем, принося себя в жертву добровольным оставлением трона, озабоченный до последнего часа судьбой родного ему русского народа и всей Державы Российской, а ближе всего принимая к сердцу интересы своей армии и флота, Государь стремился сделать все возможное – для безболезненного перехода к новому государственному строю, к восстановлению и поддержанию должного порядка, к обеспечению законности перехода власти к новому, Им назначенному Совету министров (Временному правительству) и к сохранению дисциплины и боевой силы армии. Вот какими высокими побуждениями руководился беззаветно преданный России Царь. Когда писал свое прощальное обращение к любимым им войскам.

Государь сознавал, что без Царя Императорская Русская армия существовать не может, и от своего имени просил горячо любимые им войска довести войну до победного конца, требовал от них повиновения Временному правительству исполнения долга и порядка службы. Это было последнее царское наставление – завещание Императора, навеки покидающего преданных Ему и всегда готовых за Него умереть русских людей – солдат Императорской армии.

В первый же день после отречения произошло событие, Государем непредвиденное и глубоко его потрясшее. Актом добровольного своего отречения 2 (15) марта Государь передал свою власть не каким-нибудь «диктаторам» Временного правительства, а своему законному правопреемнику новому Императору Михаилу Александровичу. Но не успел он доехать до Могилева, как неожиданный отказ Великого князя и захват власти «министрами» переименовавшими «Комитет Государственной думы» во «Временное правительство» с упразднением не только Монарха, но и парламента, – все круто изменилось. Парламентарная монархия превращается в какую-то революционную республику и права Верховного вождя армии и флота переходят не к Монарху, а к Временному республиканскому правительству, в сущности же к «военно-морскому министру» из неторгующего купечества – А. Гучкову.

Император Николай II не мог не видеть гибельных последствий этого обманного захвата власти и прежде всего – предательства революционерами, лишенной Вождя Русской армии – подстерегающему каждое ее ослабление по всему фронту опаснейшему врагу.

8 (21) марта Государь делает последние усилия, чтобы спасти хотя бы Русскую армию от развала, поражения и неминуемого тогда позора сепаратного мира, в мнимом стремлении к которому так клеветнически подло обвиняли Царя думские, штабные и все прочие тыловые заговорщики, сознательно распространявшие эту величайшую ложь с изменническими революционными целями.