Великан

Прошло немало времени, прежде чем на земле появился новый мудрец, у которого было очень много учеников. Этот человек в деталях и подробностях знал всё, что связано с огнём. И он с огромным почтением относился к памяти о Великом мудреце. Как-то раз он отправился вместе с учениками в путешествие. Сперва они посетили места, где тайну огня охраняли жрецы. Они пригласили путешественников на особую церемонию. Она называлась «Чудо сотворения огня». Когда церемония закончилась, один из учеников мудреца обратился к жрецам:

— Вы считаете, что сотворение огня — это божественный дар, ниспосланный вам небесами? Я могу сейчас взять в руки эти орудия и разжечь огонь. Признаете ли вы тогда, что это всего лишь способ добывания огня, а не проявление божественной сути?

Не успел этот ученик даже договорить свои слова, как жрецы схватили его и увели. Так он к ним и не вернулся. Потом они попали в такое место, где поклонялись орудиям добывания огня. Их здесь тоже хорошо встретили, оказали должное гостеприимство, проявили уважение и радушие. А потом один из учеников мудреца вновь держал речь.

— Я бы вас понял, если бы вы поклонялись самому огню. Ведь действительно в мире существует немало людей, для которых огонь является священным. Но вы поклоняетесь не огню, а всего лишь предметам, с помощью которых можно добыть огонь.

Его выслушали. В ответ на его пламенную речь они сказали всего лишь несколько слов:

— Мы не хотим тебя слушать. Ты — пришелец, не знакомый с нашей историей и нашими обычаями. Тебе нас не понять. Уходи.

А потом они достигли новых земель. Здесь они увидели идола, изображающего Великого мудреца. Опять же нашёлся ученик, который пытался объяснить людям, что этот идол изображает человека, который когда-то подарил людям огонь.

— Человек может использовать или не использовать в своей жизни знания о том, как сделать огонь частью своей жизни, но зачем же поклоняться тому, кто даровал им это чудо?

В ответ он дождался лишь обвинений в том, что всё, что он говорит, — это ересь. Словом, и этот ученик мудреца потерпел поражение.

***

Эта притча была ему очень дорога. Прежде всего потому, что она была посвящена самой дорогой для него стихии — огню. Некоторые люди называли его человеком-костром. Тепла от него было больше, чем от костра. Костры ведь догорают, а этот горел всё время. Горел, но не выгорал. Всё то время, что был жив, он так и оставался источником тепла и света. Умел ос вещать тьму. Какой бы беспросветной она не казалась.

Когда он впервые познакомился с идеями Великой французской революции, то счёл, что это именно тот огонь, который способен подарить людям абсолютно новое качество жизни. Попав же в Советский Союз, он поразился тому, что людям, даровавшим человечеству великие идеи, стоят памятники, но реальная жизнь страшно далека от той гармонии, о которой мечтали все, у кого родились эти чудо-идеи. Это стало огромным разочарованием для него.

А ещё он понял, что знаменитый манифест, объявивший всем весть о том, что призрак бродит по Европе, не раскрывает секрета счастья для всех и каждого, а всего лишь является руководством к тому, как пролетариату завоевать власть и суметь её удержать.

***

Когда он приехал в Советский Союз в третий раз, то в его честь был дан банкет. Предполагалось, что сразу после него прославленного турецкого поэта-коммуниста примет сам товарищ Сталин. Однако этот поэт вёл себя весьма необычным образом. Он, видимо, уже был предупреждён о предстоящей встрече и готовился к ней:

— Я расскажу товарищу Сталину, как коммунист коммунисту, о том, сколько же его безвкусных портретов всюду выставлено. А ещё его всё время сравнивают с Солнцем. В его адрес произносят такое количество хвалебных слов, что даже я, человек, привыкший к восточному раболепию, не могу воспринимать их всерьёз.

Тамада этого застолья не растерялся, не побледнел и не упал в обморок. Он просто сказал:

— Я думаю, что товарищ Сталин правильно оценит ваши слова. Прежде всего потому, что он сам находится в очень трудном положении. Ведь люди хотят выразить ему свою благодарность, а он всего лишь боится их обидеть. Давайте же поднимем бокалы за здоровье великого вождя.

Однако ситуацию исправить не удалось. После прозвучавших заявлений поэта некоторые люди начали уходить с банкета, не желая быть свидетелями столь опасных признаний. Они поступали очень мудро. Потому что дальше последовали просто невероятные слова.

— Когда я сидел в тюрьме, то я всё время думал о театре. Я видел у вас невиданный расцвет театрального искусства. И я жил надеждой на то, что я вновь это увижу. И вот все эти дни я хожу в театр. И не перестаю поражаться тому, что я вижу. Всё это ужасно и не вдохновляет ни на что. Об этом я тоже хочу сказать товарищу Сталину.

Откуда было этому турку знать, что в театрах идут спектакли только классиков и любимцев самого вождя? В конечном итоге всё так сложилось, что эта встреча поэта и вождя так и не состоялась. Ведь завершился этот банкет просто скандалом, связанным с очередными высказываниями поэта.