Великие страхи прошлого

Биографы Ричарда III любили подчеркнуть его физическую ущербность — его ужасный горб, словно тот был зримым свидетельством греховной жизни, был Божьей карой, ниспосланной ему за тайные преступления. Он как нельзя лучше демонстрировал злодейскую натуру короля. Памятный горб навеки стал символом отверженности, изгойства этого чуть ли не самозванца на английском троне.

Шекспир увековечил Ричарда в образе злого горбуна, цепляющегося за власть. Эта маска намертво пристала к несчастливому монарху. В своих звучных стихах Шекспир всячески обыгрывал тему его внешнего уродства. Сам будущий король, едва появившись на сцене, объявлял:

«Меня природа лживая согнула
И обделила красотой и ростом.
Уродлив, исковеркан и до срока
Я послан в мир живой; я недоделан, —
Такой убогий и хромой, что псы,
Когда пред ними ковыляю, лают»

(акт I, сцена 1; перевод А. Д. Радловой).

Его внешний вид и моральные качества ужасали всех окружавших его персонажей. Вдова короля Генриха VI Маргарита произносила неистовый монолог, бичуя коварного Ричарда и насылая на него проклятия:

«Горбун ты, недоношенный свиньей!
Ты, заклейменный в час, когда родился,
Как раб природы, как отродье ада!
Ты, чрева материнского позор!
Ты, семя мерзкое отцовских чресл!
Бесчестное отребье» (1,3).

Поистине, душа этого персонажа была черна. Леди Анна, вдова сына Генриха VI, обращаясь к Ричарду, пророчила ему:

«Ты, чье уродство сердце не измыслит,
Лишь удавившись, обелиться можешь» (I, 2).

Однако ее пророчество оказалось вздорным — даже смерть не принесла Ричарду избавления. Он потерпел поражение, погиб, но никто не вздумал его обелять. Наоборот, все, кто о нем писал, давали понять читателю, что свершился Божий суд. Недаром в финале шекспировской пьесы появлялись души всех тех людей, которых, как считалось, он погубил. Целый сонм теней требовал возмездия:

«Дух Генриха VI

(Ричарду)

Когда я жил, помазанное тело

Ты дырами смертельными пробил.
Припомни все, отчайся и умри!
Генрих велит, отчайся и умри!..

Духи принцев

(Ричарду)

Детей, тобою в Тауэре убитых,

Ты вспомни, Ричард. Ляжем мы свинцом
На грудь твою, потянем в смерть и гибель!
Велим тебе: отчайся и умри!..

Дух Бекингема

(Ричарду)

В борьбе за трон я первый помогал,

Последним пал от твоего злодейства.
В бою о Бекингеме вспомни, вспомни
И в ужасе умри от злодеяний!
О крови грезь, о смерти — до зари;
Лишившись сил, в отчаянье умри!» (V, 3)

Для Тюдоров было выгодно представлять Ричарда III каким-то выродком, безобразным уродцем и злодеем. Придворные историки и поэты охотно выполняли этот негласный заказ своих покровителей.

Но, например, после того как в 2012 году археологи обнаружили захоронение Ричарда III и исследовали скелет знаменитого монарха, они убедились, что Шекспир увековечил «расхожую басню». На самом деле король не был горбуном, хотя его позвоночник и оказался заметно искривлен из-за сколиоза — был перекошен.

Так что злополучный горб — эта торба несчастий, которую Ричард-персонаж вечно носил на своей спине, — был выдуман ненавистниками свергнутого короля, его позднейшими биографами, приближенными к английским монархам. Томас Мор пишет, что Ричард III был «мал ростом, дурно сложен, с горбом на спине». Вот только анализ его останков показал, что его рост составлял 1,73 метра (не так уж мало!). Что же касается горба, то его не усмотрели не только современные исследователи, но и первые хронисты, описавшие деяния Ричарда III, например, англичанин Полидор Вергилий (1470–1555) и итальянец Доменико Манчини (XV век; по некоторым данным, 1434–1491).