Великие тайны русского престола

Мемуарист С. А. Тучков нарисовал любопытный портрет Зорича, расходящийся с приведенными выше сведениями о нем. «Он был приятного вида при посредственном воспитании и способностях ума, однако же ловок, расторопен, любил богато одеваться. Пристроил его к императрице якобы не Потемкин, а Григорий Орлов, решивший таким образом отомстить своему недругу».

Тучков не подтверждал сведений о том, что Зорич спустил все свое состояние за карточным столом. Не отрицая того, что Зорич был заядлым картежником, мемуарист считал причиной его разорения нерасчетливую благотворительность.

В Шклове был учрежден кадетский корпус на 400 человек из небогатых дворян. Зорич выстроил для него огромное здание, выпускникам давал от себя мундир, офицерский экипаж, деньги на проезд к месту службы и 100 рублей на расходы.

Дорого стоили Семену Гавриловичу и прочие его филантропические затеи: бесплатная больница, театр, вспомоществования многочисленной родне и открытый стол.

Сменивший Зорича Иван Николаевич Корсаков тоже пользовался фавором недолго, причем по собственной оплошности. По свидетельству К. Масона, «Екатерина лично застала его на своей кровати, державшим в своих объятиях прелестную графиню Брюс, ее фрейлину и доверенное лицо.

Она удалилась в оцепенении и не пожелала видеть ни своего любовника, ни свою подругу».

Корсаков удалился в Москву, где продолжал распутствовать. Щербатов отметил, что он «приумножил бесстыдство любострастия в женах», вступив в связь с графиней Е. П. Строгановой, урожденной княгиней Трубецкой.

Косвенное подтверждение случившемуся находим в письме Екатерины к Гримму от марта 1785 года, в котором она сообщала о смерти графини Брюс: «Нельзя не пожалеть о ней всякому, кто знал ее близко, потому что она стоила того, чтобы ее любили, лет шесть или семь тому назад это огорчило бы меня еще более, но с тех пор мы несколько более прежнего поотдалились одна от другой».

Кажется, это единственный фаворит, чьи услуги императрица не оплатила пожалованиями.

Последним из калифов на час был Александр Петрович Ермолов. Любопытные сведения о его фаворе сообщает М. М. Щербатов. Оказывается, императрица готовила из него «ученика» и фаворита с младых ногтей.

Еще в 1767 году Екатерина, возвращаясь из путешествия по Волге в Москву, остановилась в доме прапорщика Петра Леонтьевича Ермолова, где ей приглянулся тринадцатилетний сын его Александр.

Обняв его и поцеловав, Екатерина сказала: «Поздравляю тебя, дружок, с чином капрала конной гвардии» — и взяла его в Петербург.

Долго Екатерина пестовала Ермолова — фаворитом он стал в 31 год, но чем-то не угодил ей и был отставлен.

«Он не понравился, однако, Потемкину прежде, чем перестал нравиться Екатерине», — записал Масон. Это была, надо полагать, ничем не примечательная личность, ибо о нем, как и о Васильчикове, отозвался кратко, но выразительно: «Не успел сделать ничего».

В промежутке между фавором Зорича и Ермолова «в случае» оказался Александр Дмитриевич Ланской, самый несчастный из фаворитов, скончавшийся «при исполнении служебных обязанностей».

Загадка Пугачева

В тюремном Бутырском замке есть Пугачёвская клетка, в которой содержался после поимки бунтовщик. Если верить легенде, то в эту башню приходила сама Екатерина.

Зачем? Да уж, наверное, не только для того, чтобы взглянуть на знаменитого атамана. А поговорить ей с Пугачевым, как мы увидим ниже, было о чем.

Более того, существует на первый взгляд совершенно невероятная версия о том, что настоящий Емельян был убит в Бутырке, а на эшафот на Болотной площади вывели кого-то другого, очень похожего на Пугачёва.

Давайте посмотрим, почему же правительство Екатерины так боялось какого-то малограмотного казака. И сразу же напрашивается вопрос: как же этот «простой» казак за короткое время создал мощную армию, которая не только на равных сражалась с закалённой во многих боях императорской армией, но и побеждала ее?

Более того, в армии «простого» Пугачёва работала в высшей степени компетентная военная коллегия, которую сам Суворов уважительно называл штабом. Судя по тому, как разрабатывались и проводились в жизнь операции повстанческой армии, в этом самом штабе работали очень знающие свое дело люди. Настолько знающие, что некоторые их операции можно было включать в учебники по военному искусству в качестве примеров.

Впрочем, особой тайны здесь давно уже нет, так как документально доказано присутствие в штабе бунтовщиков польских офицеров.

Как они там оказались и зачем? Наверное, только для того, чтобы с помощью Пугачева потерзать извечного противника Речи Посполитой России.

А вот познакомился с ними Пугачев, по всей видимости, во время его скитаний под Черниговым и Гомелем, где он встретился с эмигрировавшими в эти земли старообрядческими общинами, которые в тот момент обильно подпитывались разного рода европейскими недоброжелателями России.

Возможно, что именно через этих самых недоброжелателей он и стол известен сотрудникам, как мы теперь бы сказали, спецслужб некоторых европейских стран.