Великие тайны русского престола

Резервы Ставки и Юго-Западного фронта, вводившиеся в сражение не организованно, по частям, быстро таяли, не оказывая существенного влияния на ход операции.

В последующие дни противник настойчиво стремился расширить участок прорыва, не меняя направления главного удара. Русские войска, неся большие потери, отходили.

В это время Николай Николаевич окончательно испортил отношения с Распутиным. Все началось с того, что секретарь Григория Распутина Арон Симанович замучил великого князя своими просьбами. Весьма, надо заметить, однообразными.

Все дело было в том, что многие жившие в России немцы в самый разгар разгоревшейся в ней шпиономании были сосланы в Сибирь, и Арон с благословления старца занимался весьма прибыльным для них делом, добиваясь у Ставки их возвращения домой.

Он обращался к Николаю Николаевичу с подобными просьбами чуть ли не каждый день, и разъяренный князь, в конце концов, написал Симановичу: «Удовлетворяю ходатайство в последний раз. Если пришлете еще одно, будете сосланы в Сибирь сами!»

Обиженный торгаш пожаловался своему хозяину, и Распутин послал великому князю телеграмму, в которой сообщил о своем намерении посетить Ставку и поговорить с ним.

Через три часа он получил ответ главнокомандующего: «Если приедешь, я тебя повешу!»

Сказать, что старец пришел в ярость, значит, не сказать ничего! Да что там говорить таких ударов он не получал никогда! «С того момента, — вспоминал позже Симанович, — он задумал при первой же возможности отомстить великому князю Николаю Николаевичу».

В одно прекрасно утро Распутин отправился во дворец и поведал императору о своем «божественном видении», благодаря которому он узнал, что через три дня царь получит телеграмму от главнокомандующего, в которой тот сообщит о том, что у армии осталось продовольственных запасов всего на три дня.

Через три дня из Ставки на самом деле пришла телеграмма от великого князя, в которой говорилось о нехватке хлеба в армии. И это было сущей правдой.

Продовольствие не подвозилось вовремя из-за «пробок» на транспорте. Никаких подтверждений того, что Николай Николаевич планировал заговор, найдено не было. Тем не менее, Симанович писал: «Его судьба решена. Никто не мог переубедить императора относительно того, что великий князь задумал поход на столицу с целью свержения его с престола».

Судьба великого князя будет решена позже, однако Распутин подготовил для своей мести благодатную почву. И ничего удивительного в этом не было.

С конца апреля события на фронтах развивались не в пользу России, хотя в сражениях были задействованы лучшие войска, в том числе цвет армии и опора монархии — гвардейские части.

Весной и летом 1915 года русская армия участвовала в ряде кровопролитных сражений, однако понесла огромные потери из-за недостаточного обеспечения боеприпасами и своевременным вооружением, особенно артиллерией.

Натиск «проклятых тевтонов» вынудил русскую армию отойти на Восток, оставив Галицию, Польшу и некоторые другие районы.

События лета 1915 года походили на огромную военную катастрофу, и командование на какое-то время просто деморализовано.

Русские войска были вынуждены оставить Галицию. Серьезно ухудшилось стратегическое положение их армий в Польше. Велики были потери русских войск.

10 июня 1915 года он выехал в Ставку, где провел серию совещаний с генералитетом и министрами и пришел к заключению о необходимости обновления высшей администрации.

Во время встречи с царственным племянником дурашливый и прямолинейный «дяд» угодил в поставленный для него хитрым и прозорливым Распутиным. И будь Николай Николаевич чуть-чуть поумней, он нашел бы доказательтства связи Распутина с немцами (даже если их не было).

На свою беду Верховный пошел по знакомой тропке и вместо того, чтобы терпеливо копать шпионское дело, клюнул на то, что подставил ему «Святой черт», — пьяный скандал в «Яре».

С этим самым докладом Николаша и поторопился выступить. На что он рассчитывал? Да, наверное, только на то, что на этот раз Распутину, который оскорбил императрицу, («старуху») прощения не будет.

Верховный предъявил царю длинный доклад о распутстве и пьяных кутежах «Друга». Затем Главнокомандующий заявил, что в доме Распутина постоянно толкутся немецкие агенты, и все, что делается в Ставке, через доверчивую Государыню становится известным в квартире на Гороховой, а потом и немецкому Генеральному штабу.

— Я ничего об этом не знаю… — растерянно проговорил царь.

Тогда уверовавший в свою победу Николаша предложил привезти в Ставку Александру Федоровну, показать ей доклад и… покончить с «Другом!»

Когда императрица узнала о происшедшем в Ставке, у нее началась горячка. Она впала в беспамятство и все время умоляла оставить ей Бэби, не заточать ее в монастырь, разрешить ей хотя бы видеть мужа и Маленького.

Открыто выступить против одного из самых авторитетных представителей дома Романовых Аликс не пожелала. Она предпочитала действовать через мужа, оказывая на него все большее влияние.