Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Письмо вызывает недоумение. Столько в нем неточностей и даже ошибок. Сразу же привлекает внимание дата смерти Екатерины. Она умерла в 1727 году, а Трезини пишет — в 1726-м. Как можно перепутать, когда не прошло и четырех лет со дня похорон? Архитектор с гордостью утверждает, что в полковники его произвел сам Петр Великий. Но звание ему присвоили ровно через тринадцать месяцев после смерти императора. И даже с отъездом сына в Италию Трезини допускает ошибку. Из документов известно, что он уехал через три месяца после похорон Петра I, желавшего, чтобы крестник овладел специальностью. Екатерина I уже никого не посылала учиться за границу. Откуда эти ошибки? Результат большого волнения архитектора? Или это проявление старческой забывчивости? Грустно думать, что, скорее всего, — последнее…

В начале 1732 года двор возвращается в Петербург. (Анна Иоанновна боится Москвы. Никогда не забудет она заговора верховников, и кажется ей, что сам воздух древней российской столицы пропитан тайным недоброжелательством. На просторах невских берегов она будет чувствовать себя безопасней.) Вдоль Большой прешпективной дороги выстроились восемь гвардейских полков. Под непрестанный колокольный звон и пушечную пальбу двигался царский поезд. Впереди трубачи и литаврщики. За ними делегации иноземного и русского купечества в праздничных одеждах. Наконец, раззолоченные кареты самой императрицы и ее приближенных.

Кареты медленно проезжают сквозь триумфальные арки. Сначала у Аничкова моста, потом у Мойки и, наконец, у Троицкой пристани. Рисунок первой и последней исполнил Доминико Трезини. (Следует заметить, что арка на Троицкой пристани была очень скоро разобрана, а триумфальные ворота у Аничкова моста послужили еще тайной сопернице Анны Иоанновны, будущей российской императрице Елизавете Петровне.)

Трезини только «инвентор» — создатель рисунка, а возводит их Михаил Земцов. Императрица больше жалует вкус и мнение иноземцев. Впрочем, отвлекаться на мелкие работы Трезини недосуг. 7 августа 1731 года он получил от Миниха повеление: старый Почтовый двор, что стоит у Красного канала и начала Немецкой улицы (ныне Миллионная улица, дом 5), разобрать и возвести на этом месте кордегардию и конюшни лейб-гвардии Конного полка, командиром которого императрица объявила себя. Через две недели после получения приказа архитектор уже запрашивает кирпич для строения.

Говорят: ломать не делать, сердце не болит. Порой болит, и очень сильно. С Почтовым двором связаны у Трезини давние и приятные воспоминания. Фахверковое двухэтажное здание возвели в 1715 году. На первом этаже находилась аустерия, где покойный государь Петр Алексеевич любил шумно праздновать свои победы, именины, радостные события. На втором этаже селились приезжие. Временно. Пока не подыскали себе жилье. Накануне очередного царского веселья их всех обязательно выселяли. Кое-кого из не ведавших местных обычаев приходилось выдворять с помощью солдат. То-то было шуму и гаму. Особенно зимой и осенью. В обычное время на галерее вокруг второго этажа по воскресным дням играл оркестр. Попивая вино, потягивая пиво, благонамеренные горожане наслаждались духовой музыкой.

Здесь же помещалась почта, основанная в 1714 году. Два раза в неделю, по вторникам и пятницам, письма, донесения и посылки везли в Новгород, Тверь, Москву. Или в Вологду, а оттуда в Архангельск. Везли в Ревель и Ригу, чтобы затем отправить в Европу. Последние годы Трезини частенько наведывался сюда: высылал донесения Синявину, когда он вместе с двором перебрался в Москву. Получал редкие письма от сына из Италии.

С Почтовым домом были связаны воспоминания о том счастливом времени, когда чувствовал себя полным сил и очень нужным. Теперь старого знакомца предстояло перетащить вниз по реке за Исаакиевскую церковь, на земли, принадлежавшие когда-то светлейшему князю Меншикову, а ныне — Остерману. За долгие годы человек привыкает к определенным путям. И вырабатывается привычка, составляющая часть повседневного существования. Смена нахоженных дорог вносит разлад в душу и больно напоминает о неумолимом беге времени…

Строительство собственного нового Зимнего дома против восточного фаса Адмиралтеиства Анна Иоанновна доверила отцу и сыну Растрелли. Их буйная фантазия по душе императрице. Но и он, Трезини, тоже еще надобен. Как-никак а планы и чертежи городской застройки пока в его руках. И без него Канцелярии не обойтись.

По издавна заведенному порядку архитектор с утра отправляется в крепость. Помимо бастионов и фасов следует проследить за штукатурными и декоративными работами в соборе.

Из крепости — на Стрелку Васильевского острова. Строение зданий Коллегии слишком затянулось. Да и Мытный двор велено теперь переделать. Объединить его с Гостиным. И Трезини собирается возвести огромное пятиугольное здание в два этажа. Конечно, с обязательными галереями на первом.