Великий Гэтсби (The Great Gatsby)

His tanned skin was drawn attractively tight on his face and his short hair looked as though it were trimmed every day.	Он стоял на верхней ступеньке мраморной лестницы и с довольным видом оглядывал группу за группой. Смуглая от загара кожа приятно обтягивала его лицо, короткие волосы лежали так аккуратно, словно их подстригали каждый день.
I could see nothing sinister about him.	Ничего зловещего я в нем усмотреть не мог.
I wondered if the fact that he was not drinking helped to set him off from his guests, for it seemed to me that he grew more correct as the fraternal hilarity increased.	Быть может, то, что он совсем не пил, и выделяло его из толпы гостей - ведь чем шумней становилось общее веселье, тем он, казалось, больше замыкался в своей корректной сдержанности.
When the Jazz History of the World was over, girls were putting their heads on men's shoulders in a puppyish, convivial way, girls were swooning backward playfully into men's arms, even into groups, knowing that some one would arrest their falls-but no one swooned backward on Gatsby, and no French bob touched Gatsby's shoulder, and no singing quartets were formed with Gatsby's head for one link.	Под заключительные звуки "Джазовой истории человечества" одни девицы с кокетливой фамильярностью склонялись к мужчинам на плечо, другие, пошатнувшись, притворно падали в обморок, не сомневаясь, что их подхватят крепкие мужские руки - и, может быть, даже не одни; но никто не падал в обморок на руки Г этсби, и ничья под мальчишку остриженная головка не касалась его плеча, и ни один импровизированный вокальный квартет не составлялся с его участием.
"I beg your pardon."	- Простите, пожалуйста.
Gatsby's butler was suddenly standing beside us.	Возле нас стоял лакей.
"Miss Baker?" he inquired.	- Мисс Бейкер? - осведомился он.
"I beg your pardon, but Mr. Gatsby would like to speak to you alone."	- Простите, пожалуйста, но мистер Гэтсби хотел бы побеседовать с вами наедине.
"With me?" she exclaimed in surprise.	- Со мной? - воскликнула удивленная Джордан.
"Yes, madame."	- Да, мисс.
She got up slowly, raising her eyebrows at me in astonishment, and followed the butler toward the house.	Она оглянулась на меня, недоуменно вскинув брови, встала и пошла за лакеем по направлению к дому.
I noticed that she wore her evening-dress, all her dresses, like sports clothes-there was a jauntiness about her movements as if she had first learned to walk upon golf courses on clean, crisp mornings.	Я заметил, что и в вечернем платье, да и в любом другом, она двигается так, как будто на ней надет спортивный костюм - была в ее походке пружинистая легкость, словно свои первые шаги она училась делать на поле для гольфа ясным погожим утром.
I was alone and it was almost two.	Я остался один. Было уже два часа.
For some time confused and intriguing sounds had issued from a long, many-windowed room which overhung the terrace.	Какие-то невнятные загадочные звуки доносились из комнаты, длинным рядом окон выходившей на веранду.
Eluding Jordan's undergraduate, who was now engaged in an obstetrical conversation with two chorus girls, and who implored me to join him, I went inside.	Я ускользнул от студента Джордан, пытавшегося втянуть меня в разговор на акушерско-гинекологическую тему, который он успел завести с двумя эстрадными певичками, - и пошел в дом.
The large room was full of people.	Большая комната была полна народу.