Великий князь Николай Николаевич

Арест государя предполагалось произвести или в Ставке, или во время одного из переездов его из Могилева в Петербург или обратно.

Мне неизвестно, насколько осуществление этого заговора было близко к выполнению, но, по-видимому, в конце 1916 г. он находился еще только в периоде образования.

В декабре 1916 г. в Москве должен был состояться в особняке князя П.Д. Долгорукова, недавно убитого большевиками, а в то время бывшего одним из очень видных представителей либерального движения, съезд земских и городских деятелей для обсуждения общего положения в государстве. Однако явившаяся полиция не допустила этого съезда.

Тогда председатель этого съезда князь Г.E. Львов пригласил к себе вечером того же дня на секретное совещание по тому же вопросу нескольких наиболее видных деятелей, и в числе их А.И. Хатисова, состоявшего тифлисским городским головой и председателем Кавказского отдела Всероссийского земского союза городов[17]. Обрисовав перед собравшимися трагическое положение, создавшееся в России, и указав, что все попытки приблизить деятельность власти к требованиям народа не привели к положительным результатам, Г.E. Львов закончил свою речь заключением, что только выполнение дворцового переворота способно изменить положение. При этом хозяин дома указал, что престол всероссийский должен был бы перейти к великому князю Николаю Николаевичу. В доказательство того сочувствия, которое встретило бы такое решение в земских и городских кругах при условии, если стало бы возможным образование кабинета, им возглавляемого, Г.Е. Львов привел в виде справки, что у него имеется соответственное письменное заключение за подписью многих председателей губернских земских управ и городских голов, указывающих на необходимость образования такого ответственного перед страной министерства.

Приглашенные к Г.Е. Львову лица, обсудив проект, изложенный им, отнеслись к его осуществлению с сочувствием. В соответствии с этим А.И. Хатисову было поручено по возвращении в Тифлис ознакомить с сущностью этого проекта великого князя Николая Николаевича и выяснить, насколько можно рассчитывать на его в этом смысле сочувствие.

Последующая поездка А.И. Хатисова в Петроград и беседы его с некоторыми лицами, которые он вел, еще более убедили А.И. Хатисова в неизбежности принятия самых настойчивых мер к изменению существующего положения; поэтому указанное лицо по возвращении в Тифлис решилось твердо на выполнение принятого им на себя поручения.

Чтобы понять саму возможность выполнения А.И. Хатисовым этого поручения, необходимо отметить, что у этого лица установились весьма близкие отношения с графом Воронцовым-Дашковым за время весьма долгого пребывания последнего в должности наместника. Оставляя Тифлис, граф Воронцов-Дашков сообщил А.И. Хатисову, что, имея в виду встретить великого князя в пути на Кавказ, он будет рад засвидетельствовать перед ним о тех чувствах доверия, которые он питает к Хатисову. При этом граф Воронцов выразил мысль, что, по его мнению, Хатисов именно тот человек, с которым великий князь может говорить вполне откровенно, причем беседа эта будет для великого князя чрезвычайно полезна ввиду большого знания края и влияния его собеседника, приобретенного им в прогрессивных кругах общественности. Таким образом, через посредство А.И. Хатисова для великого князя открывалась возможность сношений не только с тифлисской общественностью вообще, но и с левопартийными кругами Кавказа в частности.

И действительно, о таком мнении бывшего наместника великий князь на первом же приеме с полной откровенностью сообщил Хатисову, причем последний высказал, что был бы рад заслужить такое же доверие и со стороны великого князя.

Великий князь охотно пошел навстречу частным беседам с ним А.И. Хатисова, и таким образом между обоими названными лицами с течением времени установились также вполне доверчивые отношения.

Вернувшись после своей поездки в Москву и Петроград обратно в Тифлис, А.И. Хатисов, принося великому князю Николаю Николаевичу свои новогодние поздравления по случаю начала 1916 г., не преминул испросить разрешение на особо секретную беседу по чрезвычайно важному и доверительному делу. Получив такое разрешение, Хатисов изложил великому князю картину внутреннего состояния России и проект, обсуждавшийся в Москве у князя Львова. Внимательно выслушав этот проект и ознакомившись с характером той роли, которая отводилась в проекте ему самому, великий князь заявил, что, будучи застигнут врасплох, он лишен в данную минуту возможности дать окончательный ответ, почему и откладывает свое решение на некоторое время.

Через несколько дней, пригласив к себе вновь А.И. Хатисова, великий князь отклонил от себя сделанное ему предложение, указав, что, будучи прежде всего военным деятелем, он пришел к заключению, что солдаты, отражающие русский народ, не поймут сложных комбинаций, заставляющих пожертвовать царем, и едва ли будут на стороне заговорщиков при задуманном низвержении с престола царя.