Читаем Великий князь всея Святой земли полностью

– Да и не надо мне этого малышка. Ты посиди со мной. Поговори о чем. Вот оно детство и вернется, хотя бы на час. Детство оно ж не в годах, а в памяти каждого. Можно присяду я?

– Садись Мастер, я ж тебе не указ.

– Любой, кто Богам верно служит на своем месте, всем указ.

– Вот слова Мастера, – Раздался голос из-за плеча Андрея, – Сиди девонька не вскакивай. Он же к тебе пришел. Да и я тоже. Ты в доме своем хозяйка.

– Здравствуй Святобор, – Князь узнал бы этот голос везде, – Вот и свиделись.

– Любавушка доченька милая, принеси нам чего. Соку лесного, ягодок, меду майского. Давай хозяюшка потчуй гостей, – Ласково сказал Велес, – И с нами потом за стол садись. Стол без хозяйки – кривой стол. Присядем князь. Что спросить хотел? Или так, на самом деле, детство искать пришел?

– Чего спрашивать то, сам все ведаю, а что не ведаю, так и не шибко надо. С детством попрощаться пришел, а тут кроха эта. Аж оторопь взяла, а потом слезу вышибло. Стар, наверно, стал?

– Чего уж там, стар. Прощаться с детством с чего удумал? Оно всегда с тобой. И в Ирий с тобой пойдет. Оно ж твое. Его не продашь, не заменишь, даже не исправишь. Садись пигалица, спасибо тебе за дары лесные, – Повернулся он к кудеснице, входящей в шалаш, – Небось, слышала сказ про малую ведунью, что Девой Ариев стала, почти самой Марией?

– Слышала, – Чуть слышно ответила Любава.

– Так вот, она ведь здесь в этом шалаше жила. Моей невестой была. Берегиней князя стала. Да Мать Артемида – Ярославна у нас с Макошью ее выпросила и холит ее. Прав я князь, али приврал что, – Велес стал похож на молодого повесу, рассказывающего девкам байки на завалинке.

– Да нет, не приврал. Так все и было. И познакомился я с ней на этой полянке, в этом шалаше.

– Вот так Любушка-Любаша становятся Богинями, но то только одной на много кудесниц доля такая выпадает. Не грусти, чего нос повесила. Может и ты заслужишь. То не мы решаем, даже не Макошь, то сам Род только ведает. Ну что там у тебя в лукошке. Земляничка. Отлично. А молочка у тебя нет? Есть. Сбегай, принеси, будь ласка.

– Скоро князь, – Как бы отвечая на его мысли, вдруг сказал он, – Скоро. Подбивай дела свои. Отдохнешь у нас… и дело тебе есть. Не в этой земле, но есть.

– Ну да ладно, чего о плохом-то. Малка…

– У Малки своя доля. Проси, не проси, тут не я, не Макошь, даже, я думаю, Артемида и та не указчик. Тут сам Род, так я думаю, всему голова. Малка земли этой хранительница и заступница. Место ей здесь. Не будем об этом. Вон с малой почирикай, ей приятно будет. Да и гордо. Сам Андрей – Мастер Великий, да и я не из последних в мире этом, – Велес подбоченился, – Разговоров на полжизни.

– Скажи Любаша, много народу к тебе за советом ходит? Или стали старых Богов забывать, – Спросил Андрей.

– Много князь. Новые боги ответов не дают, только молиться заставляют. А мы, – Она с испугом посмотрела на Велеса.

– Мы, мы, – Милостиво кивнул он головой, – Ты тоже от Богов голос. Продолжай, не шарахайся, чего на меня коситься. Я ж не кусаюсь. Не волкодлак чай.

– Ну вот, мы им все расскажем, посоветуем. Как корову лучше в лесу искать, если потерялась. А то и волкодлака пошлем, чтоб домой ее выгнал. Как невесту умаслить, или суженного приворотить. Мы травки лесные знаем, водичку хорошую…

– Травки лесные, – Подумал Андрей, – И те гады знают. Подрастешь девонька, придется с ними бороться, за воду свою хорошую, надо ж как назвала, не чистую, не сладкую – хорошую. За небо голубое, за леса зеленые за души чистые. За все это тебе бороться предстоит. Дай тебе Бог сил на это, и терпения.

Любавушка продолжала стрекотать. Велес и Андрей каждый думал свою думу под ее тихий голос. Наконец, поймав паузу, Велес встал.

– Не буду вам мешать с детством прощаться. Пойду, до встречи князь.

– До встречи, – Андрей понял, что Велес не закончил фразу, что бы не пугать девчушку, и про себя добавил, – В Ирии.

– Постой, – Князь снял с себя ремень с мечом-кладенцом, – Возьми Святобор подарок свой. Мне он вроде теперь без надобности. Не дай Бог в плохие руки попадет.

– В плохие руки мы ему попасть не дадим, – Уверенно сказал Велес, взял меч подержал его в руке. Подумал и вдруг уверенно повернулся к Любавушке, – Поди сюда, малая. Вот тебе меч-кладенец. В твои руки отдаю, глядишь, тебе доля выпадет опоясать им кого. Береги.

Велес пропал так же, как и появился. Андрей посидел еще чуток и тоже встал.

– Спасибо тебе кудесница. Что предскажешь?

– Счастья, – ворожейка замялась.

– Не продолжай. Не зачем тебе туда смотреть. Дай поцелую на прощание, – Он поднял ее в воздух, поцеловал в щеки и лоб, – Привет передай тем, кто обо мне спрашивать будет. Счастливой тебе доли. Прощай, – Повернулся и, не оглядываясь и не дожидаясь старцев, пошел напрямик через болото.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее